Цикл Дегона. Бог-амфибия - Вольфганг Хольбайн

Внезапное прикосновение к моей правой ноге вернуло меня к реальности. Осторожно, чтобы не выдать себя несвойственным трупу движением, я повернул голову и посмотрел вниз. Я даже не был особо удивлен, когда увидел, что же меня схватило. Это был не человек, а существо, напоминавшее шогготов, с которыми нам со Спирсом довелось столкнуться в канализационной системе Абердина. Но в отличие от шогготов это существо казалось намного изящнее и было более… зрелым, что ли.

Его тело было больше человеческого. По сравнению с чудовищами, напавшими на нас и имевшими недоразвитые скрюченные лапки и хвост, как у головастиков, у этого существа были мощные жабьи лапы с плавниками. Хвост у него отпал, а под огромной зубастой мордой росли две мускулистые руки. Этими руками он и тянул меня на дно озера, направляясь к какому-то мрачному ущелью. Мне потребовалось много усилий, чтобы сдержаться и продолжать изображать мертвеца. Когда чудовище внезапно отпустило мою ногу и обернулось, я наконец-то рассмотрел его. Он выглядел отталкивающе — там, где у абердинских монстров чернела лишь ровная поверхность без выпуклостей, у этого чудовища была дьявольская карикатура на человеческое лицо: гигантская изогнутая пасть, вертикальная полоска носа и два огромных — размером с человеческий кулак — желтоватых глаза, полускрытых прозрачной мигательной пленкой. Теперь, когда отвратительное чудовище приблизилось, я разглядел еще больше отличий от известных мне тварей. Его тело было не гладким, как у шогготов, а очень жилистым и сужающимся к центру. У него даже имелось что-то вроде шеи. Выглядел он как…

Эта мысль показалась мне столь ужасной, что я даже не стал додумывать ее до конца. Изящно и легко, что явно противоречило грузной внешности, монстр проплыл надо мной и развел руки в стороны. Его черное большое тело стало опускаться на меня, как отвратительный раздутый мешок. В черной воде сверкнул двойной ряд акульих зубов, его мерзкие ладони стали ощупывать мою грудь и шею, а затем скользнули по ребристому металлическому водолазному шлему.

Прикосновение к прохладной латуни было последним ощущением в жизни этого чудовища. За исключением, возможно, удара пятидюймового стального кинжала, которым я пырнул его в грудь. Чудовище с ревом изогнулось, бросилось в сторону и превратилось в облако серовато-черной слизи. В результате беззвучного взрыва меня отбросило на камни. Я ударился спиной об острую вулканическую породу и испуганно закрыл руками лицо, чтобы уберечь маску и хрупкий загубник, от которых зависела моя жизнь. После этого я изо всех сил поплыл оттуда — вслепую, вытянув руки вперед и сжимая в правой ладони кинжал. Пробившись сквозь облако слизи, я метнулся вверх.

Но мой страх, похоже, был необоснованным. Чудовище, умершее столь неприглядной смертью, характерной для его расы, оказалось здесь в единственном числе. Вероятно, я случайно пересек его путь. Несмотря на то что шанс пережить второе столкновение с подобным монстром был невероятно мал, я все же решил оставаться настороже. Я не строил по этому поводу никаких иллюзий, ибо понимал, что убить омерзительного шоггота мне удалось лишь благодаря везению. В конце концов, вряд ли шоггот ожидал, что на него нападет труп. Каким был бы исход нашей с ним встречи, если бы он отнесся ко мне серьезно и не стал ощупывать мой шлем, я даже представить себе не мог.

Я опасливо обернулся, посмотрел на затонувший город, а затем поплыл к расселине, куда меня тащил шоггот. Конечно же, я не думал, что там находилась его столовая и он просто собирался мной отобедать, хотя Северал говорила мне, что иногда через подземный канал в особняк проникали слуги рыбьего бога.

Осторожно подплыв к расселине, я остановился перед зияющим входом, распахнутым передо мной огромной каменной пастью. Перед тем как поплыть туда, я переложил кинжал из правой руки в левую. Сейчас я сожалел, что не взял с собой все снаряжение, выданное мне Немо, в том числе подводный фонарь. Впрочем, у меня не было времени грустить о совершенной ошибке.

Я медленно спустился вниз и коснулся усыпанного острыми осколками застывшей лавы дна. Вытянув вперед правую руку, я поплыл в пещеру, готовясь к тому, что сейчас на меня нападут еще какие-нибудь шогготообразные выродки.

Однако пещера была пуста. На дне лежали какие-то сероватые хлопья, присматриваться к которым у меня не было никакого желания, так как в глубине моего желудка вновь проснулась тошнота. В дальней части пещеры мерцал странный зеленоватый свет. Он казался таким же противоестественным, как и тот, который я заметил на дне озера, хотя был менее интенсивным. Освещенные на дне участки находились на некотором расстоянии друг от друга, словно размытые пятна, а между ними затаилась темнота, в которой скрывались безымянные страхи, порожденные моей фантазией. Чувствуя, как часто бьется сердце, я поплыл дальше, боязливо оглядываясь, пока наконец не добрался до светлого участка пещеры.

Там был проход, стены которого настолько густо были покрыты водорослями, что я не сразу сообразил, что это не природное образование, а выбитый человеческой или чьей бы то ни было рукой коридор. Между водорослями виднелись небольшие, неравномерно распределенные участки странной зернистой субстанции, от которой исходил необычный зеленый свет. Испытывая острое любопытство, я остановился и коснулся одного из пятен кинжалом. Там, где острая сталь задела светящуюся поверхность, свет погас, а из разреза поднялось серое облако. Я вспомнил, что когда-то читал, будто существует вид глубоководных растений, порождающих естественный свет в вечной ночи на самом дне морских глубин. По всей видимости, это было одно из таких растений, хотя я и не понимал, как оно очутилось здесь, в шотландском озере.

Я поплыл дальше. Сейчас меня волновали более важные вопросы, чем происхождение светящихся водорослей.

Чем глубже я погружался в тоннель, тем меньше встречались на моем пути обычные подводные растения. Вскоре я уже плыл по коридору высотой в человеческий рост, освещенному мерцающим зеленым сиянием. Здесь я увидел грубую кладку стен, покрытую какими-то письменами, непонятными иероглифами и примитивными барельефами, показавшимися мне весьма неприятными. На барельефах были изображены какие-то предметы, которые я не мог распознать. Я попытался подсчитать, сколько времени я провел под водой, но у меня ничего не вышло. Я лишь знал, что плыл уже долго и что скоро придется возвращаться, иначе на обратный путь запаса воздуха в баллоне не хватит.

И тут я обнаружил зал.

Коридор внезапно закончился, и я увидел огромный, наполненный водой пятиугольный зал, стены которого были затянуты паутиной зеленых светящихся водорослей. В центре зала возвышался каменный алтарь, пятиугольный, как и само помещение. Алтарь украшали непонятные символы и письмена, а вокруг него стояли два ряда статуй, изображающих демонов. Странно, но алтарь был единственным местом этого подводного храма, где я не обнаружил светящихся водорослей. Неприятный это был алтарь. Я не мог объяснить свое ощущение словами, но мой взгляд отказывался задерживаться на нем больше секунды. Что-то во мне не желало мириться с присутствием здесь этой черной каменной глыбы.

Осторожно проплыв внутрь зала, я осмотрелся. Потолок помещения тоже был покрыт зелеными водорослями, но в центре — наверняка не случайно — оставалось пятиугольное пятно в два человеческих роста. Я с любопытством подплыл к нему, коснулся его кончиком кинжала и… не ощутил сопротивления. На моих глазах кинжал исчез, а когда я опустил руку, он вновь появился. Лишь через мгновение я понял сущность этого странного эффекта. Исчезновение моего кинжала не было связано ни с магией, ни с волшебством. Это был обычный оптический обман. Пятиугольная область темноты оказалась проемом, наполненным не водой, а воздухом, и этот проем вел наверх.