Уцелевший - Маркус Латтрелл

Теперь вы знаете, чего нам это стоило, что значило для всех нас, и, вероятно, вы поняли, почему мы через это прошли. Я признаю: есть у «морских котиков» такой грешок: мы бываем заносчивыми и надменными. Но за него мы сполна заплатили потом, кровью и невероятно тяжелой работой.

Потому что прежде всего мы – патриоты. Мы – воины, готовые принять бой против любого врага Соединенных Штатов Америки. Мы – ваш фронт, без страха сражающийся против «Аль-Каиды», джихадистов, террористов и каких бы то ни было чертей, которые вздумают угрожать нашему народу.

Каждый солдат SEAL невероятно уверен в себе, потому что в нас заложили веру в победу – любой ценой – и убеждение, что ни одна сила на Земле не сможет выдержать нашего удара на поле боя. Мы ведь непобедимы, разве не так? Нас не остановить. В это я верю всей душой с того самого дня, когда мне на грудь повесили значок трезубца. Я все еще в это верю. И всегда буду верить.

На огромной, растянувшейся на много километров военной базе США «Баграм» в Афганистане день только начинался. В то мартовское утро 2005 года мы заселились в свои комнаты и успели поспать несколько часов перед общим собранием. Дэн Хили, Шейн, Джеймс, Акс, Майки и я – новоприбывшие бойцы из 1-й роты SDV – были тут же отданы под командование 10-й роты SEAL из Вирджинии-Бич, командиром которой был временно назначен в отсутствие старшего офицера суровый капитан-лейтенант Эрик Кристенсен.

Эрик был невероятно веселым, своим парнем в любой компании. Эта черта порой препятствовала его повышению по службе в последнее время. В те дни около 75% всех «котиков» имели высшее образование, и линия между старшими офицерами и добровольцами была размыта, как никогда. Эрику было тридцать два года, он был сыном адмирала из Вирджинии. Несмотря на его чувство юмора и порой нестандартные взгляды на иерархическую лестницу, он был великолепным офицером SEAL и командовал одной из лучших боевых единиц во всем морском флоте США. 10-я рота была превосходно подготовлена для того типа заданий, которое нам предстояло выполнить. Под командованием капитана-лейтенанта Кристенсена было много отличных ребят, в особенности я выделял Люка Ньюболда и мастера – главного старшину Уолтерса – работать с ними было удовольствием.

Наш инструктаж, как и все в десятой роте, прошел на высоте. Нам прочитали что-то вроде мрачной образовательной лекции о том, что происходило на северо-западной границе, которая разделяет Афганистан и Пакистан. Каменистые расселины, крутые скалы и зловещие пещеры теперь ожили, их наводнила разрастающаяся армия «Талибана». Злые и обиженные на весь мир, эти ребята начали перегруппировку вдоль необозначенной границы в горах. Они готовились вернуть себе власть над священной мусульманской страной, которую, как считали они, американцы сначала украли, а потом еще и подарили новому законно избранному правительству.

Здесь, высоко в горах, труднопроходимые тропы появлялись из ниоткуда и тут же исчезали за огромными валунами и скалистыми выступами. Казалось, что каждый шаг, который заденет маленький камушек или потревожит скопления глинистого сланца, может вызвать сотрясающую землю лавину. Нас предупредили, что хитрость должна стать нашим лозунгом на высоких и тихих склонах Гиндукуша.

По этим тропам веками ходили воинственные племена, эти же тропы захватили «Талибан» и «Аль-Каида» после бомбардировки США, которая сильно ослабила их войско и едва не стерла их с лица Земли в 2001 году. Очень скоро мы все о них узнаем.

Уже через несколько часов мы приступим к выполнению первого задания. Здесь никто не считал нас новобранцами; все мы прошли высококлассную подготовку, были действующими бойцами SEAL, готовыми к заданию. Мы были готовы подняться на горные перевалы и помочь уменьшить поток вооруженных террористов, проникающих в страну через пакистанскую границу.

Наши вертолеты поднялись на эти перевалы, возвышающиеся над широкой долиной. Мы прибыли на место в составе около двадцати человек и заняли позиции, окружив гору. Акс, Майки и Джеймс Сах (позывной Ирландец-1) были где-то в двух километрах от старшины Хили, Шейна и меня (позывной Ирландец-3).

Это была горячая точка на границе, где движения талибских войск отмечались еженедельно, если не ежедневно. Нашей задачей была слежка за талибами, вероятно, укрывавшимися далеко под нами, на этих узких предательских горных тропах. Террористы часто передвигались тут на своих неуклюжих верблюдах, и многие из животных были нагружены взрывчаткой, гранатами и бог знает чем еще.

Я шел с большой осторожностью. Нас предупредили, что эти сердитые афганские дикари однозначно будут сражаться и вряд ли кто-нибудь из них был совсем уж простаком. Я знал, что один неверный шаг, один упавший камень, каким бы маленьким он ни был, тут же может сдать наши позиции. Эти племена жили здесь уже много веков, и взгляд у них был как у ястребов. Если они нас увидят или услышат, то атакуют моментально. Наше командование не оставило в нас ни тени сомнения. Это было очень опасное занятие, но остановить приток террористов мы должны были непременно.

Я осторожно двигался вдоль горного хребта, периодически останавливаясь, чтобы оглядеть горный склон с помощью бинокля. Я шел тихо. Мысли мои были чисты и ясны. Если отряд дикарей с верблюдами и ракетами зайдет на перевал, я должен тут же подать знак по радио и вызвать подкрепление. Если это будет какая-то боевая единица, с которой мы сможем справиться на месте, то мы атакуем, постараемся захватить лидеров в плен, а с остальными разобраться так, как будет необходимо, в зависимости от ситуации.

Как бы то ни было, я продолжал пристально следить за перевалом, притаившись за парой огромных валунов. Ничего. Потом я снова вышел на крутой склон, на открытую его часть, и внизу внезапно увидел троих вооруженных афганцев. Мой мозг начал яростно размышлять. Между мной и Шейном было где-то семьдесят метров. Стоит ли мне стрелять? Сколько там человек?

Слишком поздно. Они первые открыли огонь, стреляя вверх по склону, и град пуль из «АК-47» врезался в скалу вокруг меня. Я бросился обратно, под укрытие камней, зная, что Шейн должен был что-то услышать. Потом я вышел снова и всыпал им по первое число автоматной очередью. Я видел, как талибы отошли под прикрытие. По крайней мере, я их остановил.

Но в меня снова начали стрелять, и снова я стал стрелять в ответ. В мою сторону тут же полетели два заряда из гранатомета, и слава богу, что я успел это заметить. Я опять спрятался от огня, но одна из гранат попала и разбила один из валунов, служивших мне укрытием. Повсюду летали пули, пыль, осколки и обломки камней.

Казалось, что я вообще сражаюсь в одиночку, и одному богу известно, как мне удалось избежать ранения. Внезапно эхо от взрывов улеглось, и теперь слышались лишь редкие звуки выстрелов трех автоматов. Я затаился и выжидал. Потом я решил, что они уже вышли из укрытия, высунул ствол и снова нажал на курок. Не знаю, куда или в кого я попал, но внезапно стрельба стихла совсем. Будто ничего и не было. Добро пожаловать в Афганистан, Маркус.