Стану тебе женой - Юлия Бонд

никак не перерубить. Сердце ухает вниз. Плотно сжимаю губы и с трудом дышу, будто только что пробежала настоящий марафон.

— Привет, — рука Игоря, согнутая в локте, опускается на гладкую поверхность стола. Я слежу за этим жестом, примечая, как поджимаются кончики пальцев у меня в туфлях. — Ты заблокировала меня, да, Наташа?

Киваю. Без слов.

Он смотрит пристально, скользит взглядом по моему силуэту. Напряжение витает в воздухе невидимым облаком, заставляя мои, и без того расшатанные нервы, оголиться как провода.

— Ты не оставила мне выбора. Прости. Но я пришёл ради тебя, — вздёргиваю бровь. — Мне нельзя рассказывать детали, чёрт… По уставу я вообще ничего не должен тебе рассказывать, но иначе не могу поступить.

— Ты о чём, Игорь?

— Нам нужно поговорить. Это касается вашей с дочерью безопасности. Вашей жизни, Наташ. Но только не здесь. Давай куда-то отойдём, — устремляет взгляд на камеру наблюдения, установленную в углу под потолком, которая смотрит точно на моё рабочее место.

Чувство дежавю врезается в грудь тупыми спазмами. Буквально недавно Радмир говорил нечто похожее.

Безопасность. Я и Лиза.

Они все издеваются надо мной? Все всё знают, кроме меня?

На раздумья беру совсем немного. У меня есть муж, и значит, я должна слушать только его.

— Я никуда с тобой не пойду. Я замужем, Игорь. Оставь меня, пожалуйста, в покое.

— Ты не понимаешь, Наташа. Тебе угрожает опасность. Я всего лишь хочу помочь.

— Мне не нужна твоя помощь. Повторяю. Оставь. Меня. В покое, — строго чеканю слова, вызывая на лице Игоря недовольство.

Он молча берёт с моего стола стикер и шариковую ручку. Пишет, затем протягивает мне.

Читаю рукописные строки.

— Что это за машина? И почему я должна в неё садиться?

— Она увезёт тебя в безопасное место, пока всё не закончится. Об этом я и хотел с тобой поговорить, Наташа.

— Бред, — комкая квадратик стикера, сжимаю его в кулаке и бросаю в мусорную корзину под столом. — Если ты не оставишь меня в покое, то я обо всём расскажу своему мужу. Хватит за мной бегать, Игорь. Хватит! Ты не видишь, я беременная? Не понимаешь, что тебя я не хочу?

— Наташа, — вздохнув, опускает подбородок на ладони, — я не бегаю за тобой. Не знаю, почему ты решила, что я пытаюсь увести тебя у мужа. Всё совсем не так, как может показаться.

— Если всё совсем не так, то уходи. Я тебе всё сказала, Игорь. Оставь меня в покое.

Посмотрев на меня напряжённо, молча кивает и всё-таки уходит. Провожаю его взглядом до самых дверей, еле сдерживаясь, чтобы не позвонить Радмиру и обо всём рассказать. Не хочу никаких секретов, но муж импульсивный и я даже боюсь представить, что может произойти. Он это просто так не оставит и обязательно попытается наказать Игоря по-своему, а это тюрьма — сто процентов.

Нет, не хочу…

Отпрашиваюсь с работы немного раньше, чем мы договаривались с Радмиром. Хочу зайти в один магазин и купить Лизе куклу, о которой она так давно меня просит. Кто знает, может, в той деревне, где живёт бабушка Радмира, детских магазинов нет совсем.

В магазине покупаю всё, что хотела и даже больше. Выхожу на улице. Уже темнеет. Вдохнув морозный воздух, тянусь к сумке, чтобы достать мобильник и набрать мужа, как друг в поясницу упирается что-то твёрдое. Сердце грохочет в груди, а ледяной страх парализует с головы до ног.

Я только открываю рот, но чужой мужской голос предупреждает сразу:

— Орать не вздумай, иначе пристрелю на месте.

Глава 19

Продолжая угрожать огнестрельным оружием, незнакомец подталкивает меня вперёд, заставляя идти на ватных ногах. Вокруг люди, они суетливо бегут по заснеженным дорожкам, торопясь домой после рабочего дня. Мне хочется крикнуть им "помогите", но я не кричу, а лишь трусливо глотаю непролитые слёзы и силой воли требую от своего тела подчинения. Оно плохо слушается, отчего мужчина всё время рычит мне в спину, чтобы поторапливалась.

Возле большой машины, что-то типа минивэна, похититель распахивает дверцу и приказывает забираться в салон. Снова толкает в спину, когда я неумело карабкаюсь, делая это слишком медленно по его мнению. Падаю на ряд сидений лицом вниз. Тупая боль острым клинком вбивается в живот, но я не позволяю себе даже пискнуть. Нельзя показывать слабость и тем самым провоцировать на приступ агрессии.

На глаза надевают чёрную повязку, а руки связывают за спиной верёвкой, которая обжигает нежную кожу в сто раз хуже, чем крапивой.

Я по-прежнему молчу, боясь нарваться на грубость. И сама не понимаю, откуда только силы берутся, ведь не плачу, не умоляю пощадить. Здравый смысл подсказывает, что нужна живой, иначе бы всё могло быть хуже. Впору смеяться, потому что хуже быть не может. Это какой-то сюр: в двадцать первом веке посреди белого дня похищать человека.

По ощущениям машина петляет по городским улочкам, а затем выезжает на объездную дорогу и, ускорившись в несколько раз, несётся по трассе. В сумочке вибрирует мобильный и я сердцем чувствую, кто звонит, но от этого легче не становится. Надеюсь, Радмир не бросит Лизу, не бросит меня с малышкой… Как бы я ни старалась, но по щеке всё-таки скатывается горячая слеза, обжигая кожу будто расплавленный воск.

Машина резко тормозит и меня кренит вперёд. Прижавшись спиной к сиденью, трусливо прислушиваюсь к шагам. Дверь распахивается и на этот звук поворачиваю голову, всё ещё ничего не видя из-за плотной повязки на глазах.

— На выход, — командует мужской голос и я даже не успею что-либо ответить, как меня, схватив за капюшон шубы, почти волоком тащат на улицу.

На холодную промёрзшую сырую землю падаю прямо на колени. Опомниться не успеваю, ведь чужие руки врезаются подмышками и тянут вверх. Неуклюже ступая я иду вперёд. Каждый шаг даётся с трудом и про себя я молю Всевышнего о пощаде.

Меня приводят в сырое и холодное помещения. Чувствую, как изо рта выходит пар, растворяясь где-то в пространстве. Садят на стул, руки заводят за спину и привязывают к спинке, ноги тоже связывают. Облизываю губы, испытывая жажду. В горле першит и я кашляю до боли в висках.

Я не знаю, сколько проходит времени, когда у меня сдают нервы. Пыталась держаться, пыталась быть сильной, смелой, но не получается. Сердце трусливо стучит в груди, а по спине мелкими струями скатывается ледяной пот.

— Кто вы такие? Что вам нужно? — кричу в пустоту до тех пор, пока совсем рядом не раздаются тяжёлые шаги. Кто-то подходит очень близко