Вечера на озере близ Рябиновки - Кристина Агатова

“Мама, мы сами разберемся, не лезь!”. А как не лезть? Как не лезть, ты мне скажи? Прихожу однажды, а он пельмени варит! При сидящей-то дома жене!

– Да ладно? Я с работы прибегала по молодости, пока мой-то жив был, постираю, приберусь, наготовлю свеженького. А раньше еще попробуй достань хоть курицу! Сейчас у них супермаркеты, мультиварки, а они…

– Я ей: “Не стыдно тебе, весь день дома ножкой болтаешь, могла бы и оторвать зад от кресла, да приготовить!”, а она: “Я работала!”. Какая это работа?

– И памперсы у них, и стиралки, а придумали себе – депрессии какие-то! Да в наше время и слова-то такого не знали. Некогда было депрессиями заниматься. От безделья все!

Антон старался не прислушиваться к чужому разговору, но громкие голоса пожилых женщин настойчиво лезли ему в уши. Наушники, как назло, остались в машине, а идти за ними он не рискнул – можно было пропустить свою очередь.

– И ты знаешь, суставы почти не болят, – переключилась на другую тему бабушка. – Сколько всего перепробовала, но ничего лучше не нашла!

– Как ты говоришь, называется? Дай-ка запишу…

Мужчина полистал ленту новостей в телефоне, ответил на несколько сообщений в рабочем чате и снова заскучал.

– На порчу похоже, – заявила женщина своей собеседнице. – Вот точно тебе говорю – проклятие на ней!

– Да быть не может, – с ужасом попыталась опровергнуть вторая. – Откуда бы?

– А то неоткуда! Да подклад – элементарно! Надо поискать, что-то точно дома есть. Под порогом, в уголках. А то и вовсе сами притащили.

– А сами-то как могли?

– Легко! Деньги на перекрестке подобрали или купили что-то с рук. Черные маги кладут проклятие на сильную вещь, а потом передают жертве. И на смерть, и на болезнь такое можно сделать. Точно тебе говорю, Христом-богом клянусь!

– И как же теперь быть?

– Найти и избавиться! Если подклад, то сжечь. Огонь все очищает, даже смертельную порчу. А если вещь купили, то только передать дальше.

– Как – передать?

– А вот так. Продать за любые деньги, хоть за самые маленькие, лишь бы купили, тогда проклятие прицепится к новому владельцу. А чтобы оно от старого отцепилось, деньги эти надо нищим у церкви раздать. А потом и свечку поставить – на всякий случай! За здравие, конечно.

Антон не удержался и громко хмыкнул. Его всегда поражало, как в пожилых людях, да и не только в пожилых, сочеталась вера в бога с суевериями. Сам он никогда не верил ни в бога, ни в черта, ни в Деда Мороза, ни в инопланетян.

– Талон. Номер. Вэ. Тридцать девять. Пройдите к окну. Восемь.

Антон взглянул на кусочек бумаги в своей руке и радостно побежал к восьмому окну, мгновенно забыв о пожилых сплетницах.

Лиза была уже дома. Она, выражаясь языком бабушек из МФЦ, была бездельницей – работала на удаленке, да еще и по свободному графику. Поэтому часто успевала не только зарабатывать, но и создавать уют и комфорт.

Антон по мере возможностей помогал жене, понимая, что в современных семьях равноправие заключается еще и в том, что вносить свой вклад в быт должны оба, а не кто-то одна. Но готовила чаще, все-таки, жена.

Как правило, к приходу мужа с работы ужин стоял на плите, но сегодня на кухне было пусто, а Елизавета лежала на диване. Выглядела она неважно.

– Ты не приболела, заюша?

– Не знаю, слабость какая-то, – пожаловалась жена. – Если голодный – свари пельмени.

Антон хотел пошутить про то, что при сидящей дома жене мужу не полагается самому подходить к плите, но передумал, взглянув на бледное лицо супруги с глубокими тенями под глазами.

– Тебе сварить?

– Не хочу, тошнит.

– А ты не..?

– Нет, я не беременна, – сморщилась Лиза. – И давай уже оставим эти разговоры. Мы пытались? Пытались. Я не хочу об этом говорить.

Антон быстро ушел на кухню, чтобы не раздражать и без того расстроенную жену.

Ее состояние последнее время пугало мужчину. Если до переезда она постоянно пребывала в хорошем настроении, с легкостью соглашалась на любые авантюры, без устали работала, когда горели сроки, а отдыхала так, что люди от зависти зеленели, то неделю назад все изменилось.

Лиза стала жаловаться на усталость, интим сошел на нет, она перестала писать ему сообщения в течение дня, а вечером встречала его или сидя в кресле, свернувшись калачиком, или лежа на диване.

Переутомление. Выгорание. Так много всего того, о чем раньше и правда не задумывались, стало частью рутины.

Глава 2

– Как наши дела? – весело поприветствовала Маша свою постоянную клиентку.

Лиза, ссутулившись, прошаркала в кабинет.

– Не очень, если честно. Пока результата не вижу.

– Рано еще, – успокоила Мария. – Сама же знаешь, процесс небыстрый, зато долгоиграющий.

– Если честно, то мне кажется, даже немного хуже стало. Под глазами мешки появились, хотя в жизни их не бывало, даже после бессонных ночей. Видишь? И верхнее веко опустилось.

Маша покрутила голову клиентки в разные стороны и поцокала языком.

– Может, спишь плохо? На новом месте бывает такое.

– Да какое оно новое? Прошло уже две недели с переезда, сто раз должна была привыкнуть, но ты права – сплю плохо. Утром встаю разбитая, весь день еле живая. Я так устала, Машка, я так устала!

Усталость стала постоянным спутником Лизы. Рабочие проекты были отложены до лучших времен. Благо, Елизавета могла себе это позволить – удаленная работа без отчетов давала возможность делать паузы, а потом догонять сроки ударными темпами.

– Ты не беременна?

– Проверила в первую очередь – нет, совершенно точно нет.

– Тебе бы к врачу сходить, анализы сдать. Не хочу тебя пугать, но симптомы у тебя настораживающие. Надеюсь, это просто нехватка витаминов и усталость от переезда.

– Маш, просто сделай с моим лицом что-нибудь. У тебя волшебные ручки, я же знаю.

Мария покачала головой, еле слышно вздохнула и натянула перчатки.

Она знала Елизавету практически столько, сколько работала косметологом, и всегда восхищалась этой красавицей – энергичная, позитивная, сияющая изнутри девушка заботилась о себе с истиной любовью и пунктуально следовала рекомендациям специалиста. А теперь перед ней сидела уставшая от жизни женщина с тусклой кожей и потухшими глазами. Как такое могло произойти всего за несколько недель?

Лиза поудобнее