Метаморфоза - Эмир Радригес

ей удалось когда-то услышать. Лиле не нравилось, когда отец напивался этой дрянью. Он начинал вести себя крайне странно, его преследовали видения – не всегда хорошие. Он мычал, кричал и видел Бога. Судя по тому, как он молился. Бесконечные пространства неизведанных миров представали перед разумом художника. Их он и рисовал на холсте. Антон был довольно популярным художником, жили они в достатке. Лила никогда не понимала его картин, отец пытался когда-то учить рисовать, но процесс ей не нравился. Художники у неё безнадёжно ассоциировались с наркоманами, да и душа больше лежала к музыке. Гитару ей купили, вот только учиться было не у кого…

Из окна комнаты Лилы открывались великолепные виды, которыми она часто наслаждалась под любимую музыку. Делать дома, обычно, было нечего. Отец не давал выхода в Интернет, потому как считал, что Сеть – это извращающий душу мусор. Может, так оно и было на самом деле, но выходило, что Лила оказывалась совершенно уж одинокой. Не имея возможности найти друзей в реальном мире – отец запрещал гулять после школы -- она ещё лишалась общения и виртуального. Антон считал, что всё делает правильно, что только таким образом он воспитает в дочери самые благородные качества, которые сделают её на голову выше остальных женщин – примитивных, распутных, глупых и потребительствующих, коих, по мнению Антона, подавляющее большинство… Но девочка от такого воспитания замыкалась в себе всё сильнее и сильнее. Авторитарная гиперопека вытягивала из неё жизненные силы.

Лила смотрела на горные пики, на темнеющую тайгу, на величественное предзакатное небо и думала. Существовало бы такое место, где можно было бы ото всех спрятаться, где никто бы не смог достать... Безопасное и тихое место. Такой же домик вдалеке от цивилизации, на берегу кристального озера, но только её собственный. Там она бы скрылась и никогда не выходила к людям, к этим недалёким жестоким безумцам. Но для этого нужна хорошая работа, много денег. Чтобы свалить от отца подальше, как только наступят студенческие годы. А для этого нужны хорошие баллы для поступления на бюджет, и если получится, то и на бесплатное общежитие… Она ничего не могла поделать со своей неудачной жизнью, но зато она могла хорошо учиться, а это придавало хоть и далёкую, но очень светлую надежду. В будущем она уедет из этой глухомани, к новым людям, которые не будут знать, какая она неудачница. Там она сможет начать новую жизнь.

Дни шли друг за другом. Приближались долгожданные летние каникулы. Время, когда она сможет сидеть дома круглыми сутками, читать книги, пытаться сыграть на гитаре что-то своё. Жаль, конечно, что она знала только три аккорда и как брать «квинты». Вариаций было немного, поэтому она часто придумывала свои аккорды, которые, к сожалению, не сочетались с другими.

Потерь сознания больше не случалось, поэтому откосить от физры ещё раз не получилось. Медичка сказала, что нужно ехать в больницу и больше освобождение не выпишет. В раздевалке одноклассницы быстро заметили на её спине отвратительное пятно и распустили слухи. Но прозвище «фурункулёзная» как-то не прижилось, в классе её по прежнему предпочитали называть бомжихой.

В один из дней после уроков Лилу у выхода из школы поджидали четыре самых злобных одноклассницы. Она никогда не понимала, почему её так ненавидят, зачем вообще людям нужен весь этот цирк с издевательствами. Самое смешное – они никогда не издевались, когда были с ней наедине. Тет-а-тет могло даже сложиться впечатление, что они не такие уж и плохие – они вызывали симпатию и кратковременную иллюзию дружбы. Но всё менялось, когда обидчики сбивались в компанию. Толпа требует зрелищ.

-- Мы тут услышали от парней, что ты пизду лижешь, -- начала Аллка. – Чё, правда?

Лила попыталась пройти мимо, но её толкнули обратно.

-- Ты куда прёшься? А ну пошли за школу…

Девушки грубо схватили её за плечо и дёрнули в сторону. В животе похолодело от страха. Идти на глухую площадку, где никого нет – хотелось меньше всего.

-- Отпусти! – вырвалась Лила и случайно ударила Аллку по лицу, пока отмахивалась. Удар был совсем не сильным, Лила тут же принялась извиняться, но одноклассница пришла в бешенство и накинулась с кулаками.

-- Мразина!

Подружки помогли ей повалить Лилу на землю, оттаскать за волосы и здоровски, по-звериному, отпинать.

Но побоище вдруг резко прекратилось. Лила не решалась поднять голову и рыдала от обиды и боли.

-- Ты чё, охренел?! – воскликнула Алла.

-- Пиздуй отсюда, манда, а то добавлю! – донёсся голос Вити. Он, кажется, не шутил и шагал со сжатыми кулаками в сторону пятящейся назад Аллки

-- Ты знаешь, что тебе не жить, урод?! – вопила Аллка. – Ты с моим братом поговорить хочешь, а?!

-- Пиздуй отсюда, сказал! – крикнул Витя. – Толпой одного бить – так смелая, а как от парня по еблу схватила, так сразу на очко присела?!

-- Ты оху…

-- СЪЕБАЛАСЬ!

Раскрасневшееся от злобы лицо Вити было даже страшнее, чем угроза вновь получить по лицу, поэтому Аллка утёрлась и пошла назад, невообразимо уязвлённая несправедливостью.

-- Жди разговоров! Чмо! Тебе внатуре конец…

Аллка огляделась по сторонам, оценила реакцию испуганных подруг, которые стояли рядом, проглотив язык. Поняла, что срочно нужно отомстить, поэтому подошла к велосипеду Лилы и резко ударила ногой по цепи несколько раз, отчего та разорвалась. Витя бросился в сторону Аллки, но та отбежала.

-- Пешком домой пойдёшь, говно! – крикнула она. – Удачной прогулки! А ты, чмо, готовься сдохнуть!

Подружки решили тоже последовать за своей предводительницей. Витя стоял со сжатыми кулаками, пока не убедился, что те действительно ушли, а затем повернулся к рыдающей Лиле.

-- Сильно побили?.. – неуверенно начал он, не зная, как бы начать разговор. Лила лишь