Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях - Мария Кича

Ближний Восток не трансформируется в пластик и синтетику, как это происходит с Западом. В этом регионе всегда имелось некое цементирующее начало, которое удерживало систему от распада. Одним из главных компонентов «цемента» были люди — но не отдельные личности, а целые династии: Омейяды, Аббасиды, Османы, Саудиты — и, наконец, Хашимиты. Революция 1958 года не принесла пользы никому. Ее последствия оказались катастрофическими для страны. И сегодня — спустя 63 года после свержения монархии — Ираку снова нужно время. Гораздо больше времени, чем требовалось Хашимитам.

В предыдущих главах показано, как Хашимиты лишились Хиджаза, потеряли Сирию и Ирак. Но их четвертое государственное образование — Иорданское Хашимитское Королевство — превратилось в полноценное государство. Наиболее искусственное при создании, оно оказалось наиболее стабильным — особенно на фоне соседей: Ирака, Сирии и Палестины. В отличие от еще одного соседа, Саудовской Аравии, в Иордании нет нефтяных месторождений — но это не помешало амиру Абдалле (брату Фейсала I) основать жизнеспособную династию.

Абдалле изначально повезло. В отличие от сирийцев и иракцев, консервативные трансиорданцы плохо воспринимали революционные идеи. Кроме того, географически Иордания представляет собой буферную зону на Ближнем Востоке — подобно Швейцарии в Европе. Название «Трансиордания» (или «Заиорданье») употреблялось с эпохи Крестовых походов до Первой мировой войны. Исторически оно обозначает регион к востоку от реки Иордан, не имевший фиксированных границ. Наконец, политическая ситуация в эмирате вынуждала западные державы ограждать Иорданию от потрясений. Однако правление Хашимитов не было спокойным и беззаботным. Династии пришлось неоднократно доказывать свое право на трон и бороться с проблемами, с которыми не справились иракские Хашимиты. Десятилетия, следующие за 1958 годом, бросают иорданским монархам всё новые вызовы.

Как и везде на Ближнем Востоке, в Иордании смешались разные народы, культуры и цивилизации. Во II–I тысячелетиях до н. э. здесь существовало Аммонское царство со столицей в Раббат-Аммоне (нынешний Амман). В III веке до н. э. — II веке н. э. будущее королевство Хашимитов именовалось Набатейским царством, центром которого была знаменитая Петра — город, вырубленный в скалах и окруженный горами. В 105 году император Траян присоединил Набатею к Римской империи. Новая провинция получила название «Аравия Петрейская» (лат. Arabia Petraea), или «Каменистая Аравия». Некоторые иорданские города достигли расцвета именно в римский период. Так, Джераш и Ирбид славятся античными руинами, а на холме Умм-Кайс сохранились развалины древней Гадары.

Римлян сменили византийцы, а византийцев — арабы. Затем последовала эпоха Крестовых походов — о ней в Иордании напоминают средневековые замки Карак, Шобак и Аджлун. Карак возвышается над Путем Царей — одним из древнейших торговых маршрутов в истории, который пролегает через самые красивые места страны. Путь Царей вел из Египта в Месопотамию и Персию. По этой дороге евреи во главе с Моисеем шли в Землю Обетованную, крестоносцы — в Иерусалим, купцы — в Дамаск и Багдад и паломники — в Мекку.

В 1517 году Трансиордания покорилась османскому султану Селиму I — отцу Сулеймана Великолепного. Однако до Первой мировой войны образование государства на землях за Иорданом считалось невозможным. Амман представлял собой деревню с населением в 2 тыс. человек. Страна была бедной, и ничто не предвещало ее экономического развития. Трансиорданцы не доверяли деньгам, предпочитая натуральный обмен. Крестьяне предлагали зерно и рис, бедуины — скот, шерсть, молоко и мясо. Они обменивали свою продукцию на чай, сахар и другие товары — например, на текстиль и посуду.

О Трансиордании в период между XVII веком и второй половиной 1860-х годов известно крайне мало. В эти «темные века» она выпала из поля зрения Порты. Султан Абдул-Хамид II пытался усилить контроль над Трансиорданией, но, казалось, ему мешало все: засушливый климат, обширные пустыни и консерватизм населения. Второе название Трансиордании — Заиорданье — уже говорило о том, что эти земли находятся где-то очень далеко. У Стамбула не было ни политических, ни коммерческих, ни иных причин, чтобы заинтересоваться Трансиорданией и направить туда чиновников и солдат. Внимание Порты было сосредоточено на европейских владениях. Из всех восточных провинций султана беспокоила лишь Сирия — она имела выход к Средиземному морю.

Между тем население Трансиордании увеличивалось. После Кавказской войны (1817–1864) на Ближний Восток хлынул поток беженцев. Чеченцы и черкесы селились в Аммане, Совайме и Науре. Крупнейшим городом страны был Ас-Сальт, но его время прошло. Коммерсанты перебирались в Амман — их привлекала возможность транспортировки товаров по Хиджазской железной дороге.

Первая мировая война не коснулась Аммана. Великое арабское восстание затронуло ряд бедуинских племен, которые присоединились к Хашимитам. Но поражение, которое нанес Порте британский генерал Эдмунд Алленби, а затем и гибель Османской империи лишили Трансиорданию даже той административной системы, которая существовала на бумаге с 1870-х годов.

Сперва англичане и французы не рассматривали Трансиорданию как потенциальное государство. По соглашению Сайкса — Пико (1916) она входила в состав Палестины — и, следовательно, должна была оказаться в сфере английского влияния. Вопрос о судьбе Трансиордании не был рассмотрен даже на конференции в Сан-Ремо (1920). Франция взяла на себя ответственность за Ливан и Сирию, а Великобритания — за Ирак и Палестину. В материалах конференции Трансиордания не упоминается. Запад не проявлял к этой стране особого интереса — хотя предполагалось, что на нее распространится юрисдикция Палестины.

На Ближнем Востоке веял ветер перемен. Ибн Сауд завоевывал Аравийский полуостров. Великобритания поняла, что необходимо заполнить политический вакуум в Трансиордании своим влиянием. У северных границ страны стояли французы, на юго-востоке — ваххабиты. Лондон не мог позволить ни одним, ни вторым вторгнуться в Трансиорданию — эту буферную зону между двумя английскими мандатными территориями (Палестиной и Ираком). Трансиордания представляла ценность не сама по себе, а как своеобразный мост между территориями, имеющими большое значение для англичан. Поэтому в марте 1921 года британская комиссия по Ближнему Востоку под руководством Черчилля решила отделить Трансиорданию от Палестины и создать там отдельный эмират.