Она & он - Марк Леви

– Это было на острове Сен-Луи.

– Значит, на острове Сен-Луи. Прошу тебя, Миа, проведи этот вечер со мной.

– Мне совершенно нечего надеть.

Дэвид повел ее в гардеробную. Там висели на плечиках три платья, две юбки, две блузки, две пары шелковых брюк, два пуловера с V-образным вырезом. В ящиках были разложены четыре бельевых гарнитура. В сверкающей мрамором ванной комнате Миа ждал большой косметический набор и зубная щетка.

– Я примчался первым утренним рейсом и весь день посвятил шопингу с мыслями о тебе.

– Я устала, идем спать.

– В ресторане ты не притронулась к своей тарелке. Хочешь, я закажу поесть в номер?

– Нет, я не голодна, просто хочу спать. И подумать.

– Все уже продумано, – сказал Дэвид, снова заключая ее в объятия. – Эту ночь мы проведем вместе, а завтра все начнем сначала.

Миа ласково подтолкнула его к двери спальни и заперлась в ванной.

Там, отвернув все краны, она взяла телефон и просмотрела все пришедшие за вечер сообщения.

Все готово, поторопись.

Что ты мешкаешь?

Все пережарится.

Если ты задержалась в ресторане, это не страшно, я понимаю.

Просто скажи, что все хорошо.

Когда она в третий раз перечитывала третье, последнее, сообщение Пола, телефон завибрировал у нее на ладони.

Сажусь писать. Выключаю телефон.

Поговорим завтра. Или не поговорим.

Часы показывали без нескольких минут полночь. Миа выключила телефон, разделась и встала под душ.

* * *

Пол сбежал по лестнице, толкнул калитку и набрал полные легкие воздуха. Усач опускал железную решетку на витрине своего кафе. Услышав шаги, он обернулся:

– Что вы здесь делаете, месье Поль? Чего бродите, как неприкаянный?

– Выгуливаю собаку.

– Вы завели собаку? Где же она, интересно? Отлучилась по своим делам?

– Хотите перекусить, Усач?

– Не отказался бы, но моя кухня закрыта.

– А моя нет. Пошли.

Войдя в квартиру Пола, Усач удивленно уставился на накрытый белой скатертью стол с изысканным убранством, украшенный подсвечником.

– Весенний салат с раками, каре ягненка с пармезаном, пирожное с кремом на десерт… Забыл, еще сырная тарелка и бутылка «Сарже де Грюо-Лароз» 2009 года. Вас устроит? – спросил Пол.

– Глазам своим не верю! Избавьте меня от сомнений. Вы приготовили этот ужин при свечах для меня, месье Поль? Потому что…

– Нет, Усач, не для вас, да и каре ягненка пережарилось.

– Понимаю, – пробормотал Усач, разворачивая салфетку.

Мужчины засиделись допоздна. Усач живописал свою родную Овернь, которую покинул в возрасте 20 лет, чтобы стать мясником, рассказывал о своей женитьбе, о разводе, о том, как приобрел первое кафе на площади Бастилии – тогда еще те кварталы не оккупировали богатые бездельники, напрасно он его продал, – потом второе, в Бельвиле, тоже до нашествия богачей; о том, как перебрался в квартал, будущее которого не вызывало ни малейших сомнений.

Пол ничего не рассказывал, он просто слушал своего гостя, погруженный в собственные мысли.

В два часа ночи Усач раскланялся, похвалив Пола за превосходную стряпню. На пороге он похлопал хозяина дома по плечу и вздохнул:

– Вы отличный парень, месье Поль. Ваших книжек я не читал, как-то не пристрастился к чтению, а вот здешний люд очень их хвалит. Когда вернетесь из вашей дальней поездки, я свожу вас отужинать в одно местечко, где собираются трудяги после ночной смены. Ни в каких путеводителях вы его не найдете, зато готовят там – пальчики оближешь, вам захочется прийти туда еще.

Пол отдал ему вторую связку своих ключей, признавшись, что не знает, когда вернется. Усач спрятал ключи в карман и ушел, не проронив больше ни слова.

Четверг выдался прохладным. На кораблике, скользившем по Сене, Дэвид вспоминал смешные эпизоды их первой поездки в Париж. Но верно говорят: возвращение на берег – не способ укрыться от прилива. Они поели мороженого на острове Сен-Луи и вернулись в отель. Там они предались любви, потом просто так повалялись в постели.

Днем Дэвид позвонил консьержу и попросил заказать два места на лучшую театральную постановку, а также два билета на самолет в Лондон на следующее утро. Повесив трубку, он сообщил Миа, что пришло время возвращаться домой, и вызвался съездить с ней на Монмартр за вещами.

Миа ответила, что хотела бы собрать чемодан сама и заглянуть на обратном пути к Дейзи. Пообещав Дэвиду не опаздывать, она покинула гостиницу.

Водитель Дэвида доставил ее на улицу Пульбо. Она попросила его подождать и медленно поднялась наверх, скользя рукой по перилам лестницы.

Набив чемодан, она достала из шкафа портрет Дейзи.

* * *

Пол распечатал готовые главы, сложил страницы в папку, спрятал папку в чемодан. Потом он опорожнил холодильник, закрыл ставни, проверил краны. Обойдя напоследок квартиру, он отнес вниз мусор и отправился к своему издателю.

* * *

Уезжая с Монмартра, Миа попросила водителя заехать на улицу Бретань.

– Можете остановиться на секунду? – спросила она, когда они подъезжали к дому номер 38.

Опустив стекло, она высунулась. Ставни квартиры на четвертом этаже были закрыты.

Когда машина тронулась, она перечитала в телефоне сообщение, пришедшее днем.

Миа, я зол, но не хочу, чтобы ты об этом знала. Этой ночью я толкнул свою певицу под автобус. Нечего зевать, когда переходишь улицу. Я звонил в ресторан, Дейзи заверила меня, что ничего серьезного не произошло, а это главное. Понимаю твое молчание, так, наверное, лучше, в прощаниях нет никакого смысла. Спасибо за бесценные мгновения. Береги себя – даже если и в этих словах смысла ни на грош.

Пол.

В гостинице Миа изобразила мигрень. Дэвид отказался от театральных билетов и заказал еду в номер.

* * *

В одиннадцать вечера Дейзи попрощалась с последними клиентами. Вернувшись домой, она обнаружила свой портрет. К нему была приложена записка:

«Дорогая Дейзи,

я возвращаюсь в Англию. Заглянуть в ресторан мне не хватило духу. Ревную к новой официантке. А если честно, то, увидев тебя, я могла бы передумать. Дни, проведенные с тобой в Париже, приоткрыли возможность новой жизни, и я успела эту жизнь полюбить. Но я вняла твоим советам и возвращаюсь к собственной жизни, а тебе оставляю твою.

Я позвоню ему из Лондона через несколько дней, когда очухаюсь. Не знаю, была ли ты в курсе, что Дэвид приедет за мной, а если да, то правильно сделала, что не предупредила. Не знаю, как отблагодарить тебя за дружбу, за то, что ты всегда рядом, когда нужна мне, за поддержку, за то, что не боишься устроить ссору, за то, что никогда мне не врешь. Я тебя обманывала, ты знаешь насчет чего, и теперь прошу прощения.