Давай познакомимся! - София Катенина

— Тащи свой пирог, — вздохнула я.

Вдыхая дразнящие запахи мяты и душицы, доносившиеся из носика заварочного чайника, я поглядывала на подругу, которая суетливо металась между столом и плитой. Как Ирина ни старалась, ей не удалось скрыть от меня непривычное волнение и легкий блеск глаз. Увы, мне было несложно его припомнить по истории с украинским политиком, до этого — с иранским врачом-многоженцем... Как только появлялся этот особенный блеск, мы с Аленой понимали: время упущено, теперь можно только занять позицию сторонних наблюдателей. В прихожей толпились огромные бумажные пакеты из ГУМа — судя по надписям, в них была дорогая одежда, а вовсе не пирожки к чаю. Итак, все признаки влюбленности налицо. Завтра она пойдет делать эпиляцию, а потом сядет на диету. Плавали, знаем. В предыдущие три тысячи пятьсот восемнадцать раз, поддавшись чувствам, подруга менялась на глазах: становилась неудержимой, словно самка лосося, идущая на нерест, и непрерывно принимала жизненно важные решения. Пожалуй, если дело так пойдет дальше, волноваться мне надо будет не за тонкую душевную организацию Иришки, а за безопасность самого Ванеева.

— Бери кусочек. — Ирина подложила мне пирога. — Я не буду, я на диете.

— Ира, — поперхнулась я, — ты почитай, почитай, что я принесла. Это про Ванеева. Сергея Николаевича.

Смерив меня высокомерным взглядом, подруга шлепнулась на стул и открыла файл.

— Пирог потрясающий, — заметила я. — Просто великолепный!

Мне почему-то было очень сложно перейти к основной теме, ради которой я пробиралась к дому Ирины по московским пробкам. С одной стороны, я должна была предупредить подругу; с другой — папка должна была сделать это за меня. Как еще я могла бы повлиять на ситуацию? Тем временем кусочек пирога незаметно исчез с моей тарелки. Ира внимательно читала «материалы дела», медленно перелистывая страницы под умиротворяющее тиканье настенных ходиков. Ее лицо оставалось при этом совершенно непроницаемым, что окончательно сбивало с толку. Не выдержав мхатовской паузы, я приступила к сложному разговору. Нужно приводить взвешенные, логичные аргументы спокойным, хорошо поставленным голосом.

— Я не знаю, что произошло вчера, — затараторила я, — и в общем-то, это не мое дело. Вернее, это могло бы быть не моим делом, но Марго... ты понимаешь, Ванеев — наш клиент, и теперь я не знаю, что делать.

— Ну и не нужно ничего делать, — мягко улыбнулась Ирина.

— Но я должна предупредить тебя! — волновалась я.

— О чем?

— Он очень странный, этот Ванеев... — Я тщательно подбирала слова. — Он никому не нравится.

— А мне нравится. — Ирина удивленно подняла брови.

— Ты его совсем не знаешь! Здесь целая папка, мы собирали информацию, — убеждала я.

— Представляю, что будет, если собрать информацию обо мне, — оживилась Ирина. — Я бы не хотела видеть всех своих любовников в одной папке, бррр! Она была бы еще толще. Даже думать не хочу об этом...

— Одна девушка сказала, что Ванеев скупердяй, — выложила я главный козырь. — И там еще такая странная фраза про агротуризм.

— Серега мне рассказывал, кажется, — наморщила лоб Ирина. — К нему на встречу от агентства приехала фифа в накладных ногтях, и он отвез ее на дачу к родителям, прикинулся, что обожает полоть грядки. Не знал, как от нее отделаться.

— Серега? Он уже для тебя Серега? Ничего себе темпы, за одно свидание!.. То есть встречу... Или свидание?

— Свидание у меня в пятницу, — просияла подруга. — Катаемся на катере по Москве-реке. А вчера мы просто поболтали. И ты знаешь... — Ирина сверкнула глазами. — Я что-то чувствую! Потом он детей любит. Всем малышам в кафешке улыбался.

Я тоже что-то почувствовала. Я почувствовала себя сволочью.

— Но он такой... несимпатичный, — пробурчала я. — Страшновато заводить от такого детишек!

— Ты видела солиста группы Aerosmith? По твоей логике, его жена должна ходить, завернувшись в гигантский презерватив? — парировала Ирина. — А у него дочка-красавица, Лив Тейлор, в рекламе снимается и в кино играет королеву эльфов.

Поединок с Ириной принес мне неожиданное поражение: судьба явно была благосклонна к гномам. Как я ни старалась, мне не удавалось вселить в подругу хоть каплю благоразумия. Я честно рассказала все, что смогла узнать, а в ответ услышала следующее:

— Вот тут какая-то барышня пишет черным по белому: «Жадный, ужасный скупердяй». Так она просто не знакома с моим Тарасиком. Непуганая! А я тебе так скажу: жаднее Тараса быть нельзя в принципе, даже если очень постараться. Этот политик у мамы две пепельницы увел — пропали бесследно. А Серега приглашает меня в «ДжуДжу»[11]. Вот еще тут написан отзыв: «Заумный». Неужто хуже, чем Василий Ильич? Помнишь, тот, который рассказывал про принцип действия подшипников качения. Каждый день рассказывал, в деталях. С ума бы другая сошла! А я любила! Катька, как я его любила. Заумным не казался вообще. А Сергей... Ну разве же он заумный! Истории интересные рассказывал, про этих же барышень кое-что, которые тут пишут. Смешно было... И читал мне из Бродского! «Нынче ветрено и волны с перехлестом...» Наизусть, кстати, Катя.

На тысяча восемнадцатом недостатке Ванеева моя уверенность в том, что гном — неподходящая партия, начала таять, как утренний туман. И в самом деле — даже без помощи Heart Hunt & Co через руки Ирины прошла целая армия чудовищных экземпляров. Чем хуже Сергей Николаевич? Может быть, и ему нужно дать шанс.

В конце концов все серебряные пепельницы пропали из квартиры Ирины задолго до появления Ванеева.

Так постепенно жаркий августовский вечер расставил все по местам. Ирина вернулась мыть посуду после посиделок с подругой, я потихоньку пробиралась по пробкам поближе к Зигмунду, который надул посреди коридора. Что же касается черной папки... Утром черная папка вернулась в тот шкаф, откуда я ее и вытащила.

Только мое сердце не находило себе места.

Потому что Алекс мне не звонил.

Человек — странное, непредсказуемое существо. По каким-то неведомым причинам нам всегда сложно находиться в состоянии равновесия. Гармония как будто давно перестала быть целью и превратилась в дверь на выход, к которой не очень-то и хочется приближаться. Вечное движение к счастью оказалось гораздо привлекательнее самого счастья, что заставляет задуматься — может быть, действительно увлекательный процесс важнее сомнительного результата? Что скрывается там, за нарисованным очагом в каморке папы Карло? Если нам не понравится, можно ли будет вернуть билет в кассу и получить свои деньги обратно? Хороша ли реклама, что говорят критики — возможно, туда и стремиться не стоит? Зачем вообще человеку занимать очередь за счастьем, когда в соседней можно купить себе гамбургер? Все, получившие счастье, заканчивают неважно. Выйдя замуж за мужчину своей мечты, вы рискуете получить футбольного фаната, помешанного на собственном диване. Достигнув нирваны, йоги сливаются с Брахмой и выпадают из цепочки перерождений. Получив телефон девушки и убедившись, что она очарована, мужчина исчезает с радаров и теряется в мутном бульоне большого города, словно лавровый лист в борще.