Хозяин шелковой куклы - Анна Князева

– Тоже высушили? – спросила Настя.

– Ее нетленное тело – результат более сложной мумификации при помощи специальных средств.

– Прошу прощения… – на террасе появился управляющий Кармелло Бенничи. Он обратился к Дайнеке:

– Звонила принцесса. Она велела передать, что вы можете приехать на виллу в любое время. С друзьями.

– Спасибо, – сказала Дайнека. – Но мы пока останемся здесь.

Когда Бенничи ушел, она заметила, что Алекс перебрался за стол. Он сидел напротив и не отрываясь смотрел на Дайнеку. Встретившись взглядами, Дайнека снова ощутила внутренний толчок. На этот раз она была точно уверена в том, что парень ей нравится, как и в том, что она понравилась ему.

Настя между тем любезничала с Савелием. Они обосновались на дальнем диване, и было заметно, что флирт накрыл их с головой.

Дайнека отвернулась.

– Расскажите про мафию, – обратилась она к Сальваторе.

– Простите, но я не нахожу это интересным. Рассказы про похищенных людей, которых по частям присылают в посылках, – это не по мне. С большей охотой я бы показал вам достопримечательности нашего края. Меня мучает совесть, что вы проводите время лишь в замке.

– И все-таки… Как насчет мафии?

– Далась она вам! – Сальваторе почесал кончик носа и улыбнулся. – Ну вот вам один случай: одного моего знакомого связали, заткнули рот и заперли в большом холодильнике. Дело было на вечеринке в ресторане. К счастью, помощь пришла вовремя: я сам достал его из холодильного шкафа. В тот момент он смахивал на замороженную треску или на окорок, который висел рядом с ним на крюке. Вот, пожалуй, и все…

– Тогда расскажите про лабораторию князя Фабрицио.

Сальваторе снисходительно улыбнулся:

– Вы думаете, что она действительно существует?

– Так сказала принцесса…

– По-моему, это полная чушь или по меньшей мере легенда. Старинное семейное предание, которым развлекают гостей.

Краем глаза Дайнека увидела, что Настя и Савелий встали с дивана и спустились с террасы. Прокомментировав свой уход, Настя обронила:

– Немного погуляем по парку…

Этот неприятный момент остался без внимания, потому что в это время слуга принес огромный букет для Дайнеки. Цветы доставила курьерская служба, и в букете была записка. Приняв от слуги цветы, Дайнека тут же вернула их, попросив отнести в ее комнату. Она сознательно не прочитала записку, заметив, что у Алекса испортилось настроение. И эта перемена не была связана с Настей, ее можно было списать только на принесенный букет.

Не совладав с собой, Алекс пересел на диван.

Влад Пилевский листал журнал, время от времени поглядывая по сторонам. Он вел себя так, как будто находится на службе. Впрочем, все так и было: Дайнека уже поняла, что в его лице ей не обрести приятного собеседника.

Она сказала Сальваторе вполголоса:

– Спасибо за цветы.

Он удивился:

– Откуда вы знаете, что их подарил я? Вы даже не прочитали записку.

Теперь следовало соврать, что ей не нужна записка, она все прочитала в его глазах. Однако, сказав так, Дайнека покривила бы душой и дала бы молодому человеку надежду. А она не собиралась делать ни того, ни другого, поэтому ограничилась коротким:

– Я догадалась.

На что Сальваторе ответил:

– Мне очень приятно.

Решив не переливать из пустого в порожнее, Дайнека попросила:

– Даже если это легенда, расскажите мне про лабораторию князя Фабрицио.

Откинувшись на кресле, Сальваторе посмотрел вдаль, туда, где над лесом вздымалась черная скала. Потом заговорил скучающим тоном:

– Князь Фабрицио Барберини-Колонна ди Скьяра был странным человеком. Принцесса сказала сущую правду. Что касается лаборатории, возможно, она когда-то была, ведь князь был практикующим алхимиком. Но мне сложно поверить, что она до сих пор существует. По крайней мере, я там никогда не бывал. Возможно, потому что не интересовался.

– Но ведь Франческа сказала…

– В ее словах есть лукавство, – улыбнулся Сальваторе. – Замок без лаборатории князя-алхимика не заинтересовал бы туристов так же, как шотландский замок без привидения.

– Жаль, – с грустью вздохнула Дайнека. – А мне почему-то в это поверилось.

– Попросите Кармелло, он покажет вам какой-нибудь кабинет, похожий на лабораторию. Ваше любопытство будет удовлетворено. Впрочем, я и сам могу порассказать много занятного.

– Про замок?

– В нем много пустующих, заброшенных комнат. Мой прапрадед говорил: замок, в котором знаешь каждую комнату, недостоин того…

– …чтобы в нем жить, – улыбнулась Дайнека. – Я уже слышала эти слова от Франчески.

– Она рассказала вам, что замок объединяет в себе несколько зданий различных эпох? Некоторые части совсем обветшали. В детстве я любил побродить по замку и тогда очень хорошо разбирался во всей его запутанной сложности. Приемные, залы, капеллы и кухни, покинутые много десятилетий назад. Куда мы только не захаживали с моим бедным Джедже! Он, кстати, до сих пор бродит по замку. Иной раз придет обвешанный паутиной, волосы в пыли, под ногтями – грязь. Один бог знает, куда он ходил. В одну из таких вылазок Джедже отыскал свою Альму.

– Для такого почтенного возраста кукла прекрасно сохранилась, – сказала Дайнека.

– Как видите, на Сицилии мумифицируются не только трупы. И, кстати… Если вы заметили, тема смерти у итальянцев в чести. У нас есть праздник – День мертвых, который совпадает с Днем Всех Святых. Это дань уважения умершим членам семьи. В некоторых районах Италии, например в Пьемонте, за праздничным столом для них оставляют свободные стулья.

– Если честно, мне от этого жутковато, – призналась Дайнека.

– Вы сказали «жутковато»? – Сальваторе задумался и, помолчав, снова заговорил: – Когда мне было лет десять, я забрел в один из залов заброшенной части замка.

– С Джедже?

– Нет, в тот раз я был один. Дело шло к вечеру, но мне очень не хотелось оставлять своего занятия. Помнится, я нашел музыкальный ящик – он был спрятан в шкафу. Сколько я ни старался, ящик не издавал ни единого звука. В тщетных попытках запустить механизм я не заметил, как стемнело, и вдруг стали слышны шорохи древесных червей, точивших старую мебель, и топот мышиных лап. Осознав ужас своего положения, я бросился в жилую часть замка, но сразу понял, что в сумерках не отыщу дороги назад. От бесконечного кружения по комнатам и частых возвратов в одно и то же место я выбился из сил и, что самое страшное, – потерял надежду. Оглядевшись, вдруг обнаружил, что стою посреди большой залы, окна которой выходят во внутренний дворик, о существовании которого я даже не подозревал. Потеряв ориентиры, я не мог представить, в каком крыле замка была эта зала. Конечно, я пробовал кричать, но вскоре понял, что меня вряд ли услышат. Собравшись с духом, я предпринял новую попытку найти дорогу назад. Однако, покинув зал через дверь, спрятанную под старым гобеленом, я вдруг увидел группу людей, закутанных в белые балахоны. Они шли друг за другом, при этом оставаясь на месте. В целом это было похоже на траурную процессию, с той только разницей, что идти было некуда. Вокруг лишь стены, а единственная дверь оставалась у меня за спиной.