Компас сердца. История о том, как обычный мальчик стал великим хирургом, разгадав тайны мозга и секреты сердца - Джеймс Доти

* * *

У меня не было особого опыта в бизнесе, хотя в годы резидентуры я изобрел электрод для мониторинга мозговой активности, который стал продаваться по всему миру. Но сейчас все было иначе. Гораздо серьезнее. Я сказал другу, основавшему Accuray, что у меня есть план по спасению компании. Не знаю, правда ли он поверил или у него не осталось других вариантов, однако он меня поддержал. Штат компании сократился с шестидесяти человек до шести. Я согласился временно финансировать компанию своими силами до тех пор, пока не придумаю, как ее сохранить. Я понятия не имел, что конкретно буду делать. Но по воле судьбы ответ нашелся сам собой, когда я выпивал в баре отеля Four Seasons, который в те годы был частью торгового комплекса Fashion Island в Ньюпорт-Бич. Ожидая женщину, с которой мы договорились поужинать, я разговорился с парнем, сидевшим рядом со мной. Я рассказал ему о ситуации с «Киберножом» и о том, что эта технология может спасти сотни тысяч жизней. Мне просто необходимо привлечь достаточно денег для того, чтобы компания устояла на ногах. Все закончилось тем, что случайный знакомый помог реструктурировать компанию и привлечь восемнадцать миллионов долларов. Проблема крылась в том, что наш главный инвестор согласился пойти на это, только если я стану генеральным директором. Я заставил его поверить не только в саму концепцию, но и в себя как в главную гарантию успеха. Таким образом, мне пришлось отойти от чрезвычайно успешной частной практики в Ньюпорт-Бич, чтобы стать генеральным директором компании, хотя для этой должности у меня не было ни опыта, ни навыков. Но я был твердо убежден, что смогу спасти компанию, и считал, что обязан ее спасти.

За полтора года компания претерпела полную реструктуризацию, получила одобрение Управления по контролю за продуктами и лекарствами США и из банкрота превратилась в лакомый кусочек стоимостью в сотню миллионов долларов. За это время я познакомился со множеством людей, в том числе с венчурными инвесторами и предпринимателями из Кремниевой долины. Всем им казалось, будто я обладаю магической силой, с помощью которой удалось раскрутить Accuray и превратить провал в невероятный успех. Но они ошибались. Я пытался объяснить, что ничего не смыслю в финансах, однако многие бизнесмены все равно просили меня стать их инвестором или партнером, на худой конец консультантом. Все эти инвестиционные и партнерские соглашения привели к тому, что у меня появились акции. Много акций. А в 2000 году, когда бум доткомов был в самом разгаре, акции компаний, занимавшихся Интернетом, считались более надежным способом вложения средств, чем золото, и к тому же гарантировали открытие кредитной линии в любом банке.

Компьютер, наконец, подключился к Интернету, и я проверил рыночные данные. Мое состояние по-прежнему превышало семьдесят пять миллионов. Я был богат. Я выключил компьютер и посмотрел в окно на бескрайнюю гладь Тихого океана.

В доме было тихо. Меган – или Элисон – еще не проснулась, но я в любом случае не собирался делиться с ней новостями. От мысли о ней мне стало немного грустно. Мы ничего не знали друг о друге. Я знал, что она работает фармацевтическим представителем, а она знала, что я богат и что для меня всегда зарезервирован столик в лучшем ресторане округа Ориндж. Она вместе с подружками подошла ко мне прошлым вечером. Мы выпили водки с шампанским, а когда я спросил, не чересчур ли это для нее, она ответила, что считает меня классным. Я знал, что у нее есть своя история, однако она явно не горела желанием делиться ею и не особо хотела выслушивать мою собственную. Таким образом – как бывало во многие другие вечера со многими другими женщинами, – мы разыграли воображаемую близость, которой на самом деле не было. Мы поделились друг с другом теплом своих тел, не позволив разуму или сердцу все усложнить. В подобных ситуациях я неизменно испытывал прилив одиночества и душевной пустоты. Впрочем, я давно уже научился игнорировать голос сомнений и отчаяния, звучавший в голове.

У меня было все, о чем я когда-либо мечтал. Меня уважали. Ко мне прислушивались. Я только что договорился о покупке острова в Новой Зеландии и перечислил первоначальный взнос за него. Я владел пентхаусом в Сан-Франциско и виллой во Флоренции с видом на Понте-Веккьо. Мое состояние превосходило мои самые смелые ожидания, а мои достижения в медицине и бизнесе были недосягаемыми для большинства. Однако одиночество было той роскошью, которую я не мог себе позволить.

Я планировал отойти от дел и часть свободного времени уделять оказанию медицинской помощи в странах третьего мира, а оставшееся время разъезжать между Сан-Франциско, Флоренцией и Новой Зеландией. Если у меня вдруг и возникало чувство, будто чего-то не хватает, я об этом не переживал. Все, что мне понадобится, я смогу отыскать во время путешествий.

Элисон, или Меган, спустилась на первый этаж, и мы в неловком молчании ждали, когда за ней приедет такси. В тот день мне предстояла встреча с юристами, после чего на неделю надо было съездить по делам в Нью-Йорк. Я пообещал позвонить, когда вернусь. Она записала свой номер телефона на клочке бумаги. Сдержанно попрощавшись, она ушла, а я подобрал бумажку с номером и положил в кухонный ящик. Поверх телефонного номера она написала свое имя – Эмили, а не Элисон или Меган. Но это не имело значения. Мы оба прекрасно знали, что я не позвоню.

* * *

Меня любезно провели в кабинет. Эту юридическую контору порекомендовал один приятель-инвестор: судя по слухам, ее сотрудники неплохо управлялись с американскими активами султана Брунея. Я не был уверен в том, что это правда, ведь клиентам по идее должны были гарантировать полную конфиденциальность. Мой бухгалтер посоветовал мне основать безотзывный благотворительный трастовый фонд и перевести туда часть активов, чтобы уменьшить налоговую базу. И эта контора должна была взять на себя всю бумажную работу.

– Мы изучили ваш портфель, доктор Доти. У вас весьма значительные активы, – сказал один из юристов. – Существует несколько типов благотворительных фондов. Вы уже обсудили это со своим бухгалтером? Человеку с таким состоянием, как у вас, не стоит недооценивать важность подобных вопросов.

Я задумался над его словами. Человек с таким состоянием, как у меня… Сделав глубокий вдох, я услышал, как внутренний голос спрашивает: кому же я хочу показать, чего стою, – себе или всему миру?

– Обсуждал. Он посоветовал мне основать безотзывный трастовый фонд.

– И вы понимаете юридическую подоплеку подобного фонда? – спросил второй юрист.

– Его нельзя отозвать? – съязвил я.

Корпоративные юристы редко отличаются хорошим чувством юмора.

– Чтобы немедленно получить налоговые льготы, фонд действительно должен быть безотзывным. Это означает, что после его основания вы не сможете ни внести в трастовый фонд какие-либо изменения, ни вернуть себе свою собственность. В данном конкретном случае речь идет о вашей доле в Accuray.