Недетские забавы - Зэль Ада

боли от него я не боюсь уже много лет, иммунитет выработался.

— А вот чисто гипотетически, если сейчас в эту дверь, — я тычу пальцем на вход, — зайдет твоя любимая Алиса из прошлого… Ну так, представим. Что ты будешь делать?

— У тебя галлюцинации уже? — бродит глазами по моему лицу.

— Малыш, ну я же сказала, что представим, — его лицо кривится на слове «малыш».

Конечно, все это вылетает из моего рта неестественно. Я никогда бы так не назвала любимого мужчину, тем более Павла. Какой же он малыш?

— У меня сейчас мозг нахуй взорвется! Говори прямо, что случилось, — Федулов в бешенстве.

— Ладно, — почему-то истерить не хочется совсем, — просто нашла у тебя папку с документами. Ты все еще ее ищешь. Тебя даже не останавливает тот факт, что она мертва. А значит, будь она жива, для меня места в твоей жизни не было бы.

Пока говорю все это, чувствую, как абсурдны мои слова. Но из нас двоих истину знаю только я. Потому слезы душат, и безучастной остаться не получается. Эмоции притупились, но боль просто затаилась за углом, ожидая, когда можно вырваться наружу.

— Эта сцена ревности сейчас? — кажется, теперь ему весело.

Я злюсь и сжимаю кулаки, еще бы ногой топнуть в знак протеста. Да вот смех его гогочущий останавливает. Возможно, в дурку сегодня увезут двоих.

— Алиса, блять, это фиаско, — еле выговаривает сквозь смех.

А мне все еще не смешно. Не понимаю, что его так рассмешило?..

Глава 33

Наши дни.

— Успокойся, маленькая, — мужчина перестает смеяться, хватает меня в кольцо рук, прижимая к своему торсу. Я тут же замолкаю, смотря прямо в глаза мужчины. Снизу вверх, ощущая какую власть он имеет надо мной. Я готова броситься за ним даже в огонь.

Разве можно было так полюбить?

— Расскажи мне правду, — шепчу ему в подбородок, прикрываю глаза, обмякая в объятиях, — Пожалуйста.

— Алис, послушай. Мы оба взрослые люди, и у нас до встречи было прошлое. Но оно не меняет того, что сейчас и здесь мы вместе. Мне казалось, мои чувства предельно ясны и видны, к чему весь этот цирк?

— Просто рядом с тобой у меня отключает голову. Никогда себя так не вела, я правда тебя ревную. Не понимаю почему.

— Потому что любишь, — он усмехается, прижимаясь губами к виску.

— Да.

Нахожу его губы своими, неуверенно делая движения. Паша дает мне право вести, еще несколько секунд мешкаюсь, а потом зверею. Как самая настоящая львица, хищница. Если уж в жизни случилась такая страсть, то не стоит отказываться от нее. Да, порой я веду себя безрассудно и немного взбалмошно, но я его люблю. Люблю так, что готова на все. И я хочу его любить, несмотря на то, что страшно. Страшно упасть к нему в руки и разрешить крутить мной в разные стороны, управляя, как марионеткой. Но почему-то чувствую, что Паша готов играть в равную игру, ему просто нужно время принять тот факт, что мы вместе — это не значит, что я подчиняюсь. Это значит, что я люблю и верю.

Я задавалась уже ранее вопросом, простила ли я Пашу. До конца нет, но боль притупилась, травмы скрылись. Травмы вообще невозможно вылечить, там где была сломана кость — она срастается, но вот бывший перелом на протяжении всей жизни будет напоминать о себе. Где-то сильнее, где-то слабее. Но будет.

И я неуверенно иду в наше с ним будущее, зная, что мои переломы будут ложиться периодически на поверхности, напоминая о прошлом. А вот мое восприятие к этому прошлому — это выбор. Либо я здесь и сейчас выберу, что я с этим мужчиной, я ему доверяю, я иду за ним и забываю старое, и даю прошлому просто утихнуть в глубине души. Или же я продолжаю безрассудно вести себя, устраивая беспочвенные сцены ревности и вечную гонку за прошлым.

Однозначно, наши отношения выживут только в том случае, если я выберу быть мудрой и довериться своему мужчине. И сейчас, находясь в его руках, касаясь его губ, я ставлю в своей голове галочку напротив первого варианта.

— Нежность моя не растеряна, на семи ветрах не развеяна, по пустякам не разменяна, я ждала тебя, только тебя, слышишь? — начинаю петь старую песню.

Паша удивленно смотрит на меня и снова смеется.

— Женщина, я что, теперь всегда буду на таких американских горках кататься? — он приподнимает меня за подбородок.

— Как это важно и дорого, отыскать любовь среди холода, снова любить и дарить тебе, целый мир под названием "Я", — заканчиваю петь и облизываю пересохшие от вина губы.

— Лиса ты, самая настоящая. Моя, — падает на диван, утягивая к себе на колени.

Сажусь сверху, расставляю ноги по бокам, откидываю пышную копну волос за спину, обнажая красивое декольте и тонкую ключицу. Паша проводит рукой по моей шее, оставляя следы, словно метки. После его пальцев кожа полыхает. Медленно расстегиваю пуговицы на его рубашке, прикладываю руку к волосатой груди, прямо туда, где бьется его сердце.

— Это теперь мое, — очерчиваю форму сердечка на его горячей коже.

— Твое, — уверенно кивает.

— И есть только я и ты.

— Все верно, — он сильнее прижимает мою руку к себе, и я ловлю пульс. Сердце колотится, и мое также подхватывает его ритм.

Теперь наши чувства играют в унисон.

Ловлю себя на мыслях, что хочу его прямо сейчас, но без телячьих нежностей. Хочу, чтобы взял меня грубо, показал, в чьи руках я кончаю. В чьих руках я забываюсь.

— Возьми меня, — шепчу ему на ухо и пробираюсь к ширинке. Сжимаю член через плотную ткань брюк, двигая по нему медленно. Паша закатывает глаза, кадык дергается.

Звеню пряжкой ремня, быстро управляюсь с пуговицей и ширинкой — эрегированный член уже у меня в руках. Провожу большим пальцем по головке.

— Руководи балом, — подбадривает меня.

Срываю с себя трусики, быстро вскочив на ноги. Отбрасываю ненужную ткань в сторону и возвращаюсь к мужчине на колени. Его орган стоит, призывно зазывая опуститься на на него. Я не медлю, беру в руку и направляю внутрь себя, резко опускаясь со стоном. Мы с Пашем вздрагиваем синхронно, так остро ощущаются все части тела сейчас. Насаживаюсь до самого конца, насколько это возможно, и позволяю себе привыкнуть к этой позе. Сверху мне всегда некомфортно, но сейчас я так сильно возбуждена, что большое количество смазки позволило проникнуть члену без препятствий и болезненных ощущений.

— Подвигайся, — рычит.

Я тут же привстаю и снова насаживаюсь. Ощущения,