Люди и время - Геннадий Михайлович Черкасов

должен был ехать на совещание в Ростов-на-Дону. Собирался провести ночь в поезде, хотя уезжать не хотелось, по телевизору шёл фильм «Торпедоносцы». Раньше, я видел его, но хотел посмотреть ещё раз. Я и сейчас смотрю его с большим удовольствием. Считаю, что это один из лучших фильмов о Великой Отечественной войне. Приехал на вокзал — билетов, конечно, нет, да и быть не могло. Поезда шли с юга, народ возвращался из отпусков. Встретил знакомого чекиста, который дежурил на железнодорожной станции. Он мне сказал: «Не мучайся, завтра утром заеду за тобой на машине и отправлю на автобусе в Ростов». Дал машину и меня отвезли в гостиницу.

Вернулся я где-то к двенадцати ночи, но Евгений Владимирович, мой сосед по номеру, ещё не спал. Лежал на кровати, одним глазом смотрел фильм и читал журнал, в котором был опубликован роман «В августе 44-го» Владимира Богомолова, с автором Евгений Владимирович был знаком лично. Я тоже лег на кровать и решил досмотреть фильм. Вдруг мне будто по голове ударили и сказали: «Подойди к окну». Окно выходило на футбольное поле, но находилось в ногах, и мы не могли видеть, что было за ним. Я подошёл к окну и обомлел, крикнул: «Дядя Женя, быстрее сюда!» Он вскочил, подлетел к окну и, посмотрев в него, сказал: «Ни хрена себе!» Над стадионом висела тарелка в форме шляпы, которая вся светилась. Внезапно из неё появились четыре луча яркого света, направленные вниз, но через пару секунд они исчезли, и тарелка под углом примерно градусов сорок пять мгновенно ушла, превратившись в точку, и затем исчезла. Погода стояла хорошая, всё небо разваливалась в ярких звёздах. Мы стояли у окна и ошарашенно молчали. Что было удивительно для нас — за тарелкой не осталось никакого следа, как у самолётов или ракет. Когда пришли в себя, долго не могли заснуть под впечатлением от увиденного. Дядя Женя говорит: «Завтра ребятам скажем, так не поверят, засмеют, скажут, что старый с молодым «дали под планку», в смысле приняли на грудь лишнего». Я ответил, что рано уезжаю и ребят не увижу.

В юношеские годы я любил фантастику. Читал Жюля Верна, Станислава Лема, Стругацких и других авторов. Это было интересно, но я понимал, что такого в жизни не бывает. А в этом рассказе я описал лишь то, что мы видели. Евгения Владимировича вообще удивить было ничем невозможно — три года в партизанской разведке.

Развал

И вот это случилось. Шёл 1962 год. Я учился в десятом классе. Всё в жизни шло хорошо: учёба, спорт. Впереди светлое будущее — и это без сарказма. Я, и не только я, а большинство представителей молодого поколения нашей страны, и не только оно, в это верило. Верило в величие своей страны. Советский Союз в эти годы был силён как никогда. Во главе страны стояли железные люди, которые прошли войну. Мы имели самую сильную в мире армию не только по вооружению, но и в духовно-нравственном отношении. Пришёл октябрь, начался знаменитый «карибский» кризис. Мир готов был взорваться новой войной, но уже ядерной. Об этом написано достаточно много политиками, политологами, журналистами, так что не буду повторяться. Страной в те годы руководил Никита Сергеевич Хрущёв. По его распоряжению на остров Свободы — так называли Кубу — были направлены ракеты с ядерными боеголовками среднего и дальнего радиуса действия и, конечно, американское руководство об этом узнало. Естественно, что вооружение доставлялось тайно морским путём. Тридцать пятый президент США Джон Фицджеральд Кеннеди сделал заявление, что, если СССР не уберёт ракеты, то он нажмёт ядерную кнопку. Руководство Советского Союза резко включило заднюю, и ракеты убрали. По моему мнению, это та точка отсчёта, после которой начался развал нашей страны, так как в это время в Америке была провозглашена и принята доктрина Кеннеди, о ней не было принято говорить ни в советские годы, ни сегодня.

Так что же такое эта доктрина Кеннеди? Вот информация из Википедии: «…инициатива во внешней политике тридцать пятого президента США Джона Фицджеральда Кеннеди по отношению к странам Латинской Америки». Но Латинскую Америку оставим в стороне, откроем правду хотя бы для себя. Эта доктрина была разработана для ускорения развала СССР. В ней Кеннеди говорил, что данная идеология не повлияет на советских людей, которые прошли и победили в великой войне, и на «детей войны» — их не сломить. Она должна быть направлена на будущие поколения и задавить Советский Союз экономически, так как экономический потенциал США и стран, входящих в такие блоки, как НАТО, СЕАТО, СЕНТО, в разы больше, чем мощь СССР и Варшавского договора, иначе говоря, социалистического лагеря. И вот пришёл 1990 год, когда весь мир увидел, как в одночасье рухнула некогда великая держава. В Беловежской пуще пятеро человек разрушили судьбы миллионов.

Мои учителя

Как было упомянуто выше, в результате реформы образования, устроенной по итогам визита генсека Н.С. Хрущева в США, после восьмого класса я перешёл в 11-летку. Там мы подружились с Володей, с которым просидели три года за одной партой.

Мой товарищ жил с мамой в районе северного входа ВДНХ. Отец его был начальником пожарной части, но рано ушёл из жизни — онкология. Володя от природы был сильным парнем, но системно заниматься спортом не хотел. Тренеры, приходившие в школу для набора в секции, мимо него не проходили. То обстоятельство, что я серьёзно занимался спортом, нашей дружбе не мешало. Интересно, что за нами сидели два друга — Толя и Витя. Анатолий не любил спорт, как и Владимир, а Виктор играл в футбол в основной команде «Локомотива». Жили они рядом с платформой Северянин, в быту она называлась Северянкой. Мы сдружились. Если я выступал в «Крыльях Советов», то ездили болеть за меня, а когда играл Виктор, то отправлялись поддержать не столько «Локомотив», сколько Виктора (я в футболе болел за «Динамо»). Играл наш однокашник в полузащите очень прилично. В те годы проводился и зимний чемпионат Москвы. Поля не чистились — играли на снегу. Обычно перед тем, как ехать на игру, мы собирались у напарника по полузащите Виктора — Николая. Они выпивали бутылку портвейна на двоих, чтобы быстрее бегать на холоде и оправлялись на матч. Впоследствии