Нью-Йорк - Москва - Любовь - Анна Берсенева

– Доброе утро. – Он поднял глаза от газеты и улыбнулся. – Как прошла ночевка?

– О’кей. – Алиса тоже широко улыбнулась – так, как положено по американской традиции, и тут же засмеялась просто так, не как положено. – Ты уже позавтракал?

Она заметила крошки на его тарелке и смятую салфетку.

– Да, мне сегодня надо уехать пораньше, не мог тебя ждать. Вот твой кленовый сироп.

Про кленовый сироп Алиса мельком вспомнила позавчера – сказала Полу, что это единственный американский продукт, которого она так и не нашла в Москве, поэтому ей не удалось угостить им своих здешних знакомых.

– Спасибо, – сказала она. – Но я вовсе не имела в виду, что не могу без него существовать. Мед ничуть не хуже. Тебе не было необходимости тратить время, чтобы найти кленовый сироп к ближайшему же завтраку.

– Я не тратил на это время, – пожал плечами он. – Некоторое время потратил мой шофер, но у него все равно время казенное, он не слишком им дорожит.

– Спасибо, – повторила Алиса.

Их разговор был бессодержателен, но она не думала, что следует требовать абсолютной содержательности от каждого утреннего разговора.

– Составишь мне вечером компанию? – спросил Пол.

– А куда мы пойдем? – с любопытством поинтересовалась Алиса.

Ну и пусть их утренние разговоры не отличаются глубиной! Зато они напоминают детскую игру – по тому обещанию чего-нибудь интересного, которое в них содержится.

– Я приглашен в Спасо-Хаус. Это резиденция посла США, ты знаешь? – Алиса кивнула. – Ну вот, его супруга презентует выставку каких-то своих самоделок. По-моему, что-то вроде ювелирных украшений, только из стекла. Ну и приличная музыка будет, конечно. Как ты на все это смотришь?

– Я смотрю на это позитивно, – ответила Алиса. – Это будет совсем вечером или немножко днем?

Она забыла, как правильно называются по-русски времена приемов.

– Ты про одежду? – догадался Пол. – Да, нужно вечернее платье. У тебя есть?

– Конечно, – кивнула она. – Мне трудно представить актрису, у которой нет вечернего платья.

– Тогда я поехал. Витя привезет тебя вечером прямо в Спасо-Хаус. Если поедешь не из дому, предупреди его, откуда тебя забрать.

Пол вышел из столовой, и Алиса с удовольствием принялась за завтрак.

«Когда он есть, его присутствие необременительно и приятно, – мельком подумала она, намазывая тост кленовым сиропом. – Когда его нет, я не скучаю без него. Это правильно или нет? Я совсем запуталась».

Помощница по дому, которая работала у Пола, напоминала волшебного гнома из сказки: за весь месяц Алиса видела ее раза два, и то мельком. Она сама, не дожидаясь помощницы, убирала со стола и ставила посуду в машину, но вечером, когда собиралась включить эту машину, чтобы посуда вымылась за ночь – она всегда так делала дома, – то обнаруживала, что все уже вымыто и расставлено по местам. Точно так же, словно по мановению волшебной палочки, появлялись в доме продукты, вытиралась пыль и производились прочие полезные работы. Может, если бы Алиса проводила здесь больше времени, то ей удалось бы увидеть тех, кто все это делает, но ее полуночные возвращения исключали такую возможность.

Во всем этом была такая же незамечаемая, но безусловная странность, как в волнообразной форме лестниц.

«Глупости! – подумала Алиса. – Кстати, к вечернему приему полагаются драгоценности, а у меня их нет. Придется поехать и купить».

Она подумала об этом одновременно со звонком телефона, который лежал на столе между ее тарелкой и баночкой с кленовым сиропом.

– Алиса, – услышала она голос Пола, – я забыл тебе сказать, что вечером нужны будут драгоценности.

– Я сейчас за ними еду.

Он и сам напоминал существо из сказки, его проницательность почти пугала!

– Куда?

– В магазин, конечно. Мне кажется, нужный магазин найдется на Петровке.

Она вдруг вспомнила, как шла по этой улице с Маратом, разыскивая дом, в котором прошла бабушкина юность, и ей почему-то стало грустно. Ее жизнь изменилась за этот год так разительно, что казалась уже какой-то другой жизнью. Даже, может, чужой жизнью…

– Алиса, – сказал Пол, – дело в том, что я давно хотел подарить тебе какие-нибудь безделушки. Сейчас они придутся как раз кстати. Я оставил их на столе в моем кабинете. Там гарнитур из коньячных бриллиантов и жемчуг. Выбери, что больше подойдет к твоему платью.

И, прежде чем Алиса успела что-либо на это ответить, он повесил трубку.

Что ж, это было не более странно, чем ежеутреннее пробуждение в спальне его дома, и ежеутренний завтрак с ним вдвоем, и то, что во время ежевечерних выходов он с почти интимной доверительностью брал ее под руку, и она ловила на себе то удивленные, то завистливые женские взгляды…

– Я слышала, бал Сатаны происходил именно в этом доме.

Высокая дама поставила бокал из-под шампанского на поднос официанта и положила в рот крошечное многослойное канапе. Вечернее платье совсем ей не шло: у нее была костлявая спина. Алисе всегда казалось неправильным, что на определенного рода приемы следует приходить с открытыми руками и особенно с открытой спиной. В конце концов, на такие приемы чаще приглашают женщин в годах, чем юных девушек, а женщины в годах редко могут похвастаться безупречной внешностью. И не всем мужчинам идут смокинги.

Алиса взглянула на Пола – ему смокинг вот именно совсем не шел, его фигура выглядела в этом кургузом пиджачке более расплывшейся и рыхлой, чем в обычном костюме.

– Бал Сатаны? – переспросила Алиса. – Что вы имеете в виду?

– Да вы американка! – догадалась дама и без малейшей паузы или затруднения перешла на английский: – А я подумала, русская. Ну, тогда, конечно, вы не читали Булгакова. Это наш классик, у него есть роман о том, как в Москву явился Сатана и, в числе прочих развлечений, дал торжественный бал в честь весеннего полнолуния.

– В Спасо-Хаусе? – улыбнулась Алиса.

– Нет, здесь неподалеку, на Большой Садовой. Но впечатления о роскоши Булгаков почерпнул именно в Спасо-Хаусе. Его сюда пригласили на прием. Вот как нас с вами! – рассмеялась она. – Я Ульяна.

– Алиса.

– Теперь я вас вспомнила. Вы играли в «Главной улице». Отличный был мюзикл, жалко, что закрылся. Ну да нечему удивляться: наши продюсеры ленивые идиоты, это всем известно. Разве они способны грамотно поставить дело? Для меня только является загадкой, как это такое количество американских актеров согласились приехать в нашу безумную страну. А я светская львица, – назвала свою профессию Ульяна. – Это звучит гордо.

Алиса неопределенно улыбнулась. Быть светской львицей не казалось ей предметом гордости, но ее, как всякую американскую девчонку, с первого класса школы учили, как вести себя с посторонним человеком, которого ты видишь первый и последний раз в жизни, даже если ты с ним в чем-то не согласен.