Грустное начало попаданства - Михаил Леккор

отошел от нее, опять задумался, но уже не глубоко.

Алена ведь его смогла прикрыть, но не так, типа «Я ему верю, как себе», а с логичными поворотами. А заодно предложила, как его прикрепить, чтобы он незаметно не скрылся на Западе. И ведь Хозяин ее предложения принял!

— Великий князь Сергей Александрович, — сказала она, спокойно глядя на Вождя, а это надо еще суметь (!), — за время моего с ним знакомства показал себя, как типичный советский гражданин. И даже некоторые отклонения, с моей точки зрения, окажутся для нашей страны полезны. Например, Сергей Александрович маниакально постоянно пытается соединить дореволюционное прошлое с революционным настоящим. И это не страшно, ведь второе у него всегда преобладает над первым.

Он уже наш, хотя старое романовское в нем еще явственно видится. Но, с точки зрения советского государства, это даже лучше и с финансовой точки зрения и с идеологической. А чтобы он и дальше был на нашей стороне, надо его сделать коммунистом или сотрудником НКВД.

— Или тем и другим, — предложил Хозяин, подойдя к Сергея, — ты я вижу, еще не отошел от слов своей секретарши, а, по совместительству, подружки. Так отойди и подумай. Предложение-то толковое. Иначе ведь так и остановимся, где стояли.

Что-то я должен куда-то идти и кем-то становится. Ну членом ВКП (б), еще ладно. Большевиком я быть не собирался, но и откровенной антипатии к этой партии не имел.

Когда-то, теперь уже давным давно (это к XXI веку), покойные его родители в 1960-х годы стали коммунистами как бы между прочим. Как все. И также в начале 1990-х годов вышли среди прочих, ни в том, ни в другом случае не прилагая особых усилий. Чем он хуже родных предков?

А вот служба в НКВД, да еще сексотом, это было противно. Ну его к лешему! Вот же ж, помогла Алена, то ли радоваться, то ли пугаться. Уедем отсюда, вначале обязательно потащу в какой-нибудь роскошный ресторан — заслужила. А потом «дома» — в здании Комитета, где он не только работал, но и ночевал, выпорю — тоже обязательно заслужила.

Сталин между тем не уходил, также стоял и смотрел в упор. Видимо ждал ответа, пусть и немедленного. Хоть и понимает, что получил недавно моральный нокаут и ему надо придти в себя, но ведь и ждать долго его не стоит. Вождь все-таки!

Так что Сергей решил уступить, если и ему чуть-чуть пойдут навстречу в самом неприятном. Сказал, как бы невзначай:

— В НКВДя мог бы пойти (добавил мысленно — только не сексотом), но лишь в Европейский отдел.

И посмотрел на Сталина голубыми ангельскими глазками, как глядел на него младший кот Снежок.

Не знаю уж, что тут сложилось — взгляд ли, или Вождь с самого начала не хотел брать его в страну, но И.В. Сталин неожиданно сразу согласился.

Ух, как хорошо вышло! Теперь и о партии можно поговорить.

— Тоаприщ Сталин! Я и сам хотел попроситься в партию, для меня это большая честь. Но ведь рядовые коммунисты в ячейке не согласятся!

— Не согласятся, зачем? — пыхнул трубкой Хозяин.

— Так ведь великий князь и в коммунистическую партию. Тут, пожалуй, и самый гибкий член ВКП (б) не решится сказать ЗА. Я даже не знаю, кто за меня поручится.

Секретарь ВКП (б) И.В. Сталин, хорошо знающий внутреннюю кухню партии, добродушно кивнул:

— Наша коммунистическая партия славится свои пролетарским демократизмом. И никто не заставит рядовых коммунистов голосовать против партийной совести. Однако, если у вас нет черных подленьких делишек, вам нечего боятся, будут протии, но будет и ЗА.

Он повернулся к девушке:

— Товарищ Кормилицина, вы большевик?

— Да, товарищ Сталин, я вступила в партию в числе первых после возобновления приема в 1936 году, — то ли доложила, то ли похвасталась Алена.

— Хорошо, товарищ Кормилицына, вы можете дать рекомендацию товарищу Романову, или, точнее, Романову-Советскому?

— М-м, — протянула она, стрельнула глазами на Сергея, что-то про себя и решительно сказала: — да, товарищ Сталин, я могу дать товарищу Романову-Советскому рекомендацию по приеме в партию.

Вождь удовлетворенно сел за письменный стол. Видимое колебание девушки даже понравилось ему. Не бездумно согласилась, понимает, что коммунист, рекомендующий нового кандидата в ВКП (б) сам в какой-то мере отвечает за него, как один из родителей. Не зря рекомендателей тоже двое.

Придвинул к себе лист бумаги, что-то размашисто написал на нем, потом расписался, прокомментировал:

— Ну, а вторым рекомендующим вас в партию буду я! Не будете сильно возражать, товарищ Романов?

Вождь лукаво улыбнулся, понимая, что у великого князя нет особого выбора. Великий князь, как член партии был очень опасный эксклюзив, руководители партии, сам И.В. Сталин, как член Политбюро и секретарь ЦК, должен был принять в этом участие. Да и вообще, попаданец, насколько он понимал в режиме диктатуры, понимал, что такой крупный шаг мог сделать лишь диктатор. Лишь в таком случае получался хоть какой-то позитивный результат.

Правда, Сергей все же предполагал, что И.В. Сталин перестрахуется. Проведет постановление Политбюро о приеме в партию великого князя или даже решение ЦК опросом. Уже не один, а кучка. Но нет, видимо, секретарь ЦК принял во внимание, что великих князей и в мире-то мало, а уж в СССР вообще один, по крайней мере, мужского пола.

И просто сам написал рекомендацию. Тут и принцип пролетарской демократии не пострадал, и кто решиться персонально возразить всесильному секретарю ЦК?

Согнул лист вдвое, порекомендовал:

— Торопиться не надо, товарищ Романов, но и затягивать не стоит. Мало ли что нас ждет впереди. Скажем, подайте заявление накануне октябрьских праздников (7 ноября по н. ст.) и это будет нормально.

И.В. Сталин, по-видимому, почувствовал, что время для посетителей у него израсходовано, стал торопиться. Начали прощаться и гости, хватит уже, итак более двух часов пробыли.

Хозяин их не задерживал, лишь констатировал, что работа Комитета у Сергея идет нормально, в рамках постановлений ЦК ВКП (б), к самому товарищу Романову-Советскому никаких претензий нет. Он должен лишь в ближайшее время вступить в партию, а потом оформится в НКВД.

Тут Сталин помедлил, подумал и сказал нечто странное, типа, что в наркомат внутренних дел он бы пока ходить не рекомендовал. Лучше бы к середине ноября, не раньше.

Посмотрел на непонимающее лицо у Сергея Александровича, и, наоборот, на очень понимающее, даже хитрое его спутницы. Порекомендовал:

— Товарищ Романов, вы на верхах партии и правительства находитесь недолго, лучше больше советуйтесь с женой. Она у вас не толькокрасавица, но и умница, аж слюнки бегут. Был бы помоложе