Вестник на Кавказе - Revan

соломой, скотом и дровами. В воздухе стоял неописуемый аромат паршивости и коварства вперемешку с безнадегой и гнилью. Ходить между рядов лавочек было не просто страшно, а опасно.

Если простые беспризорники максимум что могли, это раздеть уснувшего гуляку, то в толпах орудовали настоящие профессионалы. Карманники тащили кошельки, пока игроки в наперстки или трилистники обыгрывали простаков до нитки.

С прилавков пропадали продукты, одежда, обувь в общем все, что можно было потом перепродать.

Из разноцветной толпы вынырнула Белла Школьник. Девушка в новомодной шляпке с талией, стянутой корсетом и пышной юбкой. Если бы не холодный ветер, то она бы оголила плечи, ну почти. Если бы не холодный ветер и всего лишь серая масса людей на Сенной площади.

Она фыркнула, переступая лужу грязи, и зашла в лавку. Через большие окна свет попадал на полки с тканями. Здесь портные находили крашеный шелк, шерсть и хлопок. Из них делали наряды для высшего света столицы, а средний и даже низший свет активно им подражали.

— А, дорогуша! — Беллу поприветствовала хозяйка лавки. Пышная женщина с морщинами вокруг глаз приветственно улыбнулась.

— И я рада. Уже привезли? — Белла медленно, чтобы хозяйка разглядела ее наряд, прошлась вдоль стеллажей.

— Да, вам повезло, — хозяйка достала на прилавок рулон шелка насыщенного, зеленого цвета, который только-только вошел в моду. Петербургская фабрика красок Беркутова уже больше года радовала всех модниц столицы, а кого не радовала, то заставляла шипеть в бессильной зависти. Месяц назад, когда дворянство потянулось в город после отдыха на дачах, слабый пол чуть не пошел на штурм проклятой фабрики, которая слишком медленно наращивала производство.

Некоторые инициативные особы захотели собрать денег, чтобы построить этим бездушным фабрикантам еще цеха. Белла улыбнулась, ведь наверняка тогда более удачливые дамы тайно собрали денег, чтобы замедлить строительство. Эх, Мода, какая же ты бессердечная сука.

— С такой прелестью можно показаться в доме мод Реймах, — мечтательно вздохнула Белла.

Театр мод, как называли в шутку здание, стал настоящем ареалом охоты для незамужних красавиц. Белла знала Музыканта, но даже так она не могла попасть туда без модного наряда.

Приличная девушка в одиночку не должна появляться на улице, тем более в таком месте, как Сенная площадь, поэтому Белла поспешила расплатиться и уйти. Она не принадлежала дворянству, но ничего не мешало ей очень убедительно притворяться.

Довольная собой, она порхала в сторону выхода с рынка, пока не заметила людей в сером. Молодые и старые, но все в одинаковых серых шинелях поверх новеньких английских костюмов. Балла не показала вида, что заметила серые фигуры уже у трех выходов с площади, она только свернула на улочку, чтобы уйти в сторону лавок. Серыми, или людьми из боевого крыла Призрака, в основном становились ветераны из моряков или бедные офицеры, которым не светило ничего кроме нищей пенсии. Они держали Петербург, но пока держали так, чтобы мелкие дельцы не задыхались.

Вокруг площади появлялись все новые и новые серые, а вот следы околоточников пропали совсем. Белла нырнула в старую лавку свечей, улыбнулась хозяину и скрылась между стеллажами, чтобы выйти через потайную дверь в небольшой переулок на другой стороне.

Да, стояла темень и плохо пахло, зато никто не видел.

— Уважаемая, вы потерялись? — хриплым голосом спросил мужчина в сером. Он вышел из-за угла, перекрыв дорогу. Белла незаметно потянулась к скрытому стилету в рукаве.

— Возможно, мне нужно на Невский проспект, не подскажите дорогу?

— Хех, босс, у нас здесь благородие потерялось, — громила повернулся куда-то в сторону выхода из переулка.

— Это не благородие, а Белка, — чиркнула спичка, и слабенький огонек подсветил закуривающего бандита.

— Кондрат, — она узнала капитана боевого крыла, — что обычный конокрад и мясник может знать о благородстве?

— Обычный? — удивился бандит и шагнул в переулок, выпуская дым, — где это ты, Белка, видела обычных конокрадов? Сплошь смельчаки, ведь только смельчаки попадают на вершину.

Белла закатила глаза от самовосхваления бандита и уточнила:

— Значит, это правда?

— Что именно?

— Что вы решили затянуть удавку? — Белла тихо кашлянула, — что дела с Московскими и Новгородскими не получилось решить с наскоку.

— Это уже не важно, ведь Призрак приехал, — тлеющая сигарета осветила улыбку на холодном лице.

Страшнее Мясника Кондрата был только его начальник — Призрак. Человек, о котором говорили, что он чуть ли не сожрал с десяток авторитетов, а потом уехал наводить порядок куда-то на границу империи. И учитывая последние успехи армии на Кавказе, Белле было нетрудно сложить один и один, ну она сложила и побежала, ломая каблуки на сапогах. Бежала назад к лавке, только из скрытого прохода ей навстречу вышел человек в сером.

— Аккуратней с Белкой, нежно, вдруг босс захочет пообщаться, — скомандовал Кондрат громилам. Операция по очистке трущоб началась.

* * *

Репортеры журналов и газет с задумчивыми лицами расходились от главного выхода Петербургского Технического Училища. Комиссия объявила о присвоении звания магистра господину Беркутову. Прямо на выходе Вадима поймал адмирал Горынин и попросил разработать проект береговых крепостей, ведь училище выпускало именно военных инженеров, пусть новоиспеченный магистр и оставил службу в звании штабс-капитана гусаров. Для большинства населения страны все чины, за исключением императора и императрицы, были боярами и благородными, но не для служивого Петербурга. Здесь встречали по мундиру и наградам на нем. Ты мог быть господином полковником, просто полковником и эй ты полковником, с огромной разницей между стадиями.

У выхода из училища нанятые Вадимом акулы пера устроили засаду, Горынин отбивался как заядлый морской охотник, но куда там, задавили числом. Вадим же рассказал о шутке с тремя уравнениями, извинился и отбыл, не забыв пригласить всех на открытие храма в Заводском.

После того как шумная толпа отступила, из Училища вышел Дмитрий Павлович, он шел опираясь на трость и что-то нашептывал. Его встретила Ханна и взяла под руку. Она видела, что Дмитрий затерялся где-то в мыслях и не хотела мешать. После встречи Вадима Борисович в ее жизни многое поменялось, и не только в ее. Дмитрий шел в хорошем костюме, занятый рабочими рассуждениями, а не как раньше самобичеванием. Ханна улыбнулась и разгладила складки на новом платье.

— О чем задумался? — спросила Ханна, когда они перешли мост.

— Уравнения, — пробурчал Дмитрий, — я сначала подумал, что шутка. Издевка…

— А сейчас? — беззаботно спросила Ханна.

— А сейчас не уверен. Две чисто физических и одно математическое.

Из-за раздумий Дмитрий не заметил, как на них из переулка вышла пара неопрятного вида человек. Расширенные зрачки, шатающаяся походка, бледная кожа, небритые лица указывали на проблемы.

— Эй, милости, а ну, гоните деньги, — горе-гопник вытащил нож