Разум и цивилизация, или Мерцание в темноте. Эволюция. Разум. Антропология - Андрей Буровский

Немногочисленные сторонники идеи прирученной плейстоценовой лошади писали, что «Видение [палеолитических] всадников, несущихся галопом по холодным лугам Европы, как бы оно ни шокировало археологов… вполне может оказаться справедливым».

Но тогда – куда девались эти домашние стада? Почему скотоводство не получило продолжения?

П. В. Пучков и О. П. Журавлев справедливо полагают, что «За приручение отдельных животных, а не существование одомашненного конского поголовья, свидетельствует и то, что палеолитические изображения коней со сбруей редки, сравнительно с таковыми без оной. А полное отсутствие изображений всадников в палеолитическом искусстве, в целом очень богатом образами лошадей, окончательно доказывает, что… зрелище палеолитических всадников, преследующих копытных, обречено навсегда остаться фантомом».

И далее: «Палеолитические попытки езды верхом, если и предпринимались (этого нельзя ни доказать, ни опровергнуть), не дали начала конной охоте, ибо ни подходящая сбруя (удила, седло, стремена), ни навыки, позволявшие нагонять и разить с коня зверя даже без всего этого еще не были разработаны. В отсутствии колес выгоды от рабочего коневодства тоже не были столь велики, как впоследствии. То же касается мясного коневодства (и скотоводства вообще): трудозатраты (сооружение загонов, охрана от хищников, предотвращение побегов, забота о кормах) не привлекали превосходных охотников на обильную крупную дичь. Поэтому коневодство, вероятно, ограничивалось приручением отдельных животных и не обрело широкого распространения. Навыки его, вероятно, утрачивались из-за межплеменных столкновений или иных причин».

Правда, в той же статье авторы пишут, что при «полном и необратимом» приручении лошади в неолите «необязательно, чтобы все лошади были верховыми. Для выпаса стада их надо несколько. Остальных использовали как тягловых или вьючных животных. К тому же объезжание лошадей для верховой езды могло на ранних стадиях их одомашнивания быть родовой тайной семей пастухов, как, скажем, выплавка металла долго оставалась тайной семей ремесленников».

Почему объездка нескольких лошадей и пастьба с ними остального тяглово-вьючного и мясо-молочного стада была возможна в неолите и невозможна в плейстоцене, – особый вопрос к авторам статьи.

Мы же скромно отметим, что цивилизация возникала много раз и на разных территориях, пока не сделалась явлением «подлинным и необратимым». И перенесение моделей современного скотоводства на плейстоцен в любом случае неправомерно. Вполне реалистично предположить совершенно особую форму ведения хозяйства, отдаленную аналогию которой дают пастьба полудиких северных оленей и почти диких монгольских лошадей.

Путь доместикации животных путем придомного животноводства, возникающего параллельно с земледелием и с использованием продукции земледелия, прослежен для Переднего Востока.

Для приледниковой зоны речь идет скорее о пути усложненного симбиоза, в котором человек покровительствует целым стадам, охраняя их от хищников, направляя на более богатые пастбища, но при этом следует за полудикими стадами и приручает лишь немногих животных.

При таком типе хозяйства человек мог следовать за частично прирученными стадами диких животных. Северным оленеводам приходилось совершать почти беспрерывные кочевки большую часть года и на очень большие расстояния. В более благоприятной природной среде и при разведении более продуктивных животных кочевки совершаются на сравнительно небольшие расстояния, в пределах десятков или 2–3 сотен километров, всего 3–4 раза в год. Известны и отгонные варианты скотоводства, когда часть населения (обычно молодежь) на часть года уходила за полудомашними животными.

Ослабление естественного отбора из-за уничтожения человеком естественных хищников позволяла выживать детенышам с необычной, в том числе пятнистой, окраской.

Часть полудомашних животных могла использоваться для транспорта, перевозки грузов, доения, для приманки.

Пастьба лошадей, а затем крупного рогатого скота эффективна, так как после прогона лошадей качество пастбищ возрастает.

Совершенно не обязательно предполагать, что едва возникший одомашненный, а тем более полудомашний вид животных непременно должен полностью вытеснить дикую фауну. Даже в XX веке в странах Южной и Восточной Африки сохранились промежуточные формы ведения хозяйства, в которых частичное одомашнивание диких животных сочетается с охотой.

Рубленые дома типа изб могли ставиться в местах:

– самой большой биологической продуктивности – там, откуда долгое время не надо перекочевывать;

– зимних пастбищ, где зимовать приходится в максимально трудных условиях.

Зимние пастбища в историческое время находились в приморских, низких районах. Например, у кочевников Причерноморья – близ устья Дона, у скотоводов Поволжья – близ берегов Каспия.

В плейстоцене море стояло на 100–120 м ниже современного уровня. Суша занимала обширные области мелководий нынешнего Северного моря. Это были самые низкие и теплые земли тогдашней Северной Европы, наиболее благоприятные для зимовок.

В эпоху максимума вюрмского оледенения, 18 тысяч лет назад, уровень моря опустился на 100–120 м по сравнению с современным. Это было связано с тем, что огромная масса воды перешла в ледяной панцирь, местами достигавший толщины 2 км. Значительные пространства шельфа были осушены. Мощный ледяной покров охватил шельф Баренцева моря.

Сильное понижение уровня моря в ледниковую эпоху стало причиной осушения обширных районов нынешнего шельфа. В эпоху вюрмского оледенения Северного моря не существовало. Британские острова соединялись сушей с Шотландскими и Оркнейскими островами и с континентальной Европой. В состав единого массива суши входили полуострова Ютландия и Скандинавия. Огромные ледники покрывали почти всю Скандинавию, Шотландию и всю северную часть нынешнего Северного моря.

Нынешний пролив Ла-Манш между Англией и Францией был долиной мощной древней реки, впадавшей в Атлантический океан. Притоками этой реки являлись Темза, Сена, Шельда, Маас, Рейн и много других, более мелких, рек Северо-Западной Европы. Сейчас они впадают в Северное море. Древние долины этих рек образуют разветвленную сеть, которая проходит по склонам огромной отмели, называемой Доггер-Банка. Огромная, продолговатой формы отмель Доггер-Банка более чем на 250 км протянулась с юго-запада на северо-восток. Ширина ее достигает 30 километров, а глубины не падают ниже 37 метров. Еще несколько тысяч лет назад на месте этой отмели находился большой остров.

Остров был населен – с шельфа Доггер-Банки были подняты не только торфяник и кости мамонта, но и свидетельства деятельности людей. Эти люди или погибли, или научились делать лодки или плоты. Впрочем, дерева на острове было мало, скорее всего не всем удалось спастись. Британские острова окончательно отделились от материка только в третьем тысячелетии до Р. Х. Тогда же Северное море затопило низменные районы северо-западной Европы. Море продолжало наступать на сушу на протяжении всего исторического периода.