Ледяной демон - Мишель Пейвер

это важнее всего, – сказал Ходец. – Они найдут ее в самой глубине Глубокого Леса!»

Торак тогда сразу понял, что старик говорит о священной роще. И вот он здесь, но от рощи ничего не осталось. О том, чтобы найти здесь кристалл-сердцевину, можно было даже не думать. Ходец сказал, что сердцевина – это зелень, зеленей которой нет, а здесь все черное, Звезда-Молния убила всю зелень.

Последняя надежда исчезла, как упавшая на песок капля крови. У них не будет четырех стрел, они не смогут провести Обряд.

Первое Дерево никогда не вернется.

Лес умрет.

Глава 23

Живя в Горах, Дарк иногда терял всякую надежду и думал, что уже никогда не увидит человека и до конца своих дней останется одиноким.

В такие времена, чтобы не умереть от отчаяния, он цеплялся за то, что происходило с ним здесь и сейчас. Разводил костер, жевал мясо горного зайца, смотрел на моргавшую от удовольствия Арк и поглаживал ее чешуйчатую лапу. Иногда это его подбадривало, иногда – нет, но всегда придавало сил жить дальше.

Вот и сейчас, разворачивая спальный мешок внутри мертвого дерева, Дарк постарался сосредоточиться на настоящем. Не помогло.

Казалось, он вечность назад попрощался с Фин-Кединном, а лагерь племени Благородного Оленя вообще остался в другом мире. И несмотря на очень подробные объяснения охотников, как избегать встречи с Избранными и найти дорогу в священную рощу, он все равно заблудился. Заблудившись, попытался призвать на помощь духов, но никто не откликнулся.

А еще он замерз. Благородные Олени сказали, что для костра надо собирать лосиный навоз, потому что зимой в нем много древесной коры и он горит без дыма. Но трудность была в том, что Дарк не смог его найти. Самого лося Дарк сразу бы опознал, но он прожил в Лесу всего три лета и еще не научился различать, где лосиный навоз, а где олений.

Что он здесь делает? Как он вообще мог подумать, что сможет пройти через враждебный и непостижимый Глубокий Лес, найти Торака с Ренн и совершить обряд? Это же невозможно. И всегда было невозможно.

– Ладно, перестань, Дарк, – пробурчал он себе под нос. – Еще не совсем стемнело, давай поищем какую-нибудь еду.

Он уже собрался раздвинуть ветки у входа в убежище и тут услышал, как снаружи по снегу идет кто-то крупный.

Благородные Олени предупредили о том, что по Лесу бродят Сдирающие Кожу. Как-то ночью он лежал в холодном поту, ему мерещились их шаги. Но сейчас он действительно их слышал. Медленные, тяжелые, уверенные.

Кто бы это ни был, он громко кряхтел и сопел. Точно не Сдирающий Кожу. Кабан? Бизон? Медведь.

Дарк замер, не осмеливаясь даже сквозь ветки посмотреть наружу. Сердце глухо колотилось в груди.

Зверь шел к убежищу. Дарк ощупал землю вокруг в поисках топора и вспомнил, что оставил его возле дерева снаружи. Лук и праща сейчас были бесполезны. Да и нож тоже – медведь легко отобьет его лапой.

Зверь подошел к убежищу и остановился. Точно – медведь, Дарк узнал его запах. Теперь его защищала только тонкая завеса из веток.

Снова громкое сопение. Убежище вздрогнуло. Дарк представил, как массивная лапа ударяет по странным веткам, которые к тому же пахнут человеком.

А потом между ветками появилась длинная коричневая морда. Дарк почувствовал горячее и зловонное дыхание, увидел лиловый язык и блестящие желтые клыки.

Судорожно открыл мешочек со снадобьями и высыпал на ладонь горсть «крови земли». Сделал глубокий вдох и дунул, послав красное облачко медведю в нос.

Морда тут же исчезла, Дарк услышал громкий чих, на убежище посыпался снег. Потом, собравшись с духом, выглянул и увидел, как мохнатый зад медведя исчезает среди сосен.

Дарка трясло, но он выбрался из убежища и, пошатываясь, встал на ноги. Нервно рассмеялся… а потом его рвало до боли в животе.

День заканчивался, синевато-багровое небо стало тяжелым от снега. Время демона, в эту пору покидает отвага и умирает надежда.

Дарк наблюдал за тем, как над верхушками деревьев летит на ночлег стая воронов. Их крики стихли, и одиночество с новой силой навалилось на Дарка. Вот если бы Арк прилетела и села на плечо… Или если бы он взял с собой Колючку. Дарк скучал по маленькой ежихе, по тому, как она сидела за пазухой и как опускала иголки, когда он брал ее на руки.

– Что я здесь делаю? – спросил Дарк, обращаясь к холодному небу.

Небо не ответило, но зато заурчало в животе. Запасы еды закончились, а он за весь день не видел никого, кроме леммингов.

– Грибы, – решительно сказал Дарк.

В сгущавшихся сумерках нашел довольно много ярко-голубых грибов, которые всем своим видом кричали, что ядовитые, и несколько вроде как неядовитых, но Дарк не был в этом уверен. Из всех найденных доверие внушали только грибы с мягкими и сморщенными черными шляпками, которые лесные племена называли «пометом демона».

Вернувшись в убежище, съел один. На вкус гриб был таким же противным, как и на вид. Он откусил немного от шляпки второго. Что-то хрустнуло на зубах. Внимательнее посмотрел на гриб – из оставшейся шляпки торчал зад жука. Проглотил то, что уже было во рту, остальное выбросил подальше.

Задремал. Проснувшись, не мог поверить, что кошмар вернулся – кто-то ходил снаружи.

Но в этот раз он хоть не забыл топор возле дерева.

Схватил топор похолодевшими пальцами и замер.

Медведь?

Кто бы это ни был, он точно не подкрадывался.

Избранный? Демон?

Прикрывавшие вход в убежище ветки упали наружу, и Дарк увидел голову в капюшоне.

– Дарк?

Это была Ренн.

* * *

– Как ты меня нашла? – улыбаясь от уха до уха, спросил Дарк.

– Шла за Арк. Когда она села на вершину твоего убежища, стало ясно, где ты. Я проголодалась. Давай поедим, а уж потом решим, что делать дальше.

Ренн поделилась с Дарком оленьими языками и с удивлением наблюдала, как он ими давится, как будто не ел несколько дней.

Дарк тоже весь вымазался мелом, но, поскольку он всегда был бледным и волосы у него были белые, особых перемен она в нем не заметила. А вот Дарк немного растерялся, когда увидел ее как будто бы седые волосы.

Ренн спросила, что он смог найти из съестного. Дарк что-то промямлил о «помете демона».

– Не верю! – ахнула Ренн.

Дарк кивнул.

– И какие они на вкус?

– А ты как думаешь?

И они прыснули со смеху.

В убежище