Маска, я тебя не знаю! - Влада Ольховская

– Андрей, он реально не в себе.

– Я то же самое думал о Денисе, а оказалось – зря!

– Тут совсем другой случай, – покачала головой девушка. От этого легкого движения черные волнистые волосы рассыпались по плечам. – Когда ты впервые увидел Дениса, ты ничего не знал наверняка. У тебя просто возникли сомнения, что, вероятно, с ним что-то не так. А Кирилл этот… относительно него никаких сомнений быть не может. Ты бы видел его рожу! Как в этих дурацких фильмах про зомби, которые тебе так нравятся!

Такое лицо только в кошмаре увидеть… И сейчас Жин-Жин вовсе не была уверена, что ее не ожидает столь незавидное будущее, как реальный кошмар.

– Но Алла не упоминала никаких диагнозов, – нахмурился Андрей. – Да и Даниил ничего особенного не заметил, когда спугнул Игнатенко в тот раз…

– Во-первых, Даниил его толком и не рассмотрел. Во-вторых, мне кажется, Алла была в диком шоке от его нынешнего состояния. Она упоминала, что и раньше он бывал… жестким. Возможно, эта идея – спасти ее, на которой он зациклился, стала для него последней каплей.

До того, как всерьез заняться модельным бизнесом, Жин-Жин изучала психологию. Правда, испытать свои знания на практике ей так и не довелось, но многое сохранилось в памяти.

Есть такие психические заболевания, которые в течение многих лет остаются скрытыми. А потом что-то случается – травма, чье-то предательство, расставание… да просто весна приходит! Неважно, из-за чего именно, но человек окончательно ломается.

Вполне возможно, что это и произошло с Кириллом Игнатенко. Разорвав отношения с Аллой, он жил дальше только ради того, чтобы ее вернуть. Она упомянула о том, что у нее есть ребенок, получается, что после их расставания с Игнатенко прошло несколько лет. Да хотя бы год! И после такого долгого ожидания он пробрался сюда, попробовал ее вернуть – и получил отказ.

Конечно, это всего лишь теория, но она удачно вписывается во все происходящее на лайнере… Если Игнатенко ополчился на весь женский род, он мог убить и Ларису, и Веру, даже не задумавшись. Он собой просто больше не управляет!

Все это Жин-Жин попыталась объяснить Андрею, хотя контролировать свою речь было ей сложновато – случившееся все еще давало о себе знать дрожью в голосе. Он выслушал ее, но согласиться с ее мнением вовсе не спешил.

– Если все действительно так, он бы убил Аллу, – заметил Андрей.

– Ты знаешь, он и так отнюдь не задушевную беседу с ней вел! Он ее к стенке прижал, а потом я его отвлекла… Что вот было бы, если бы я не появилась? Что бы он делал?

– Тут не угадаешь, но мог и убить ее, – кивнул Андрей. – Если это так, то все сходится. Обе жертвы – молодые блондинки, как, собственно, и Алла… Ни на кого другого он не нападал. Хотя тут большая часть женщин – блондинки… Поэтому все весьма условно.

– Я хочу на берег! – всхлипнула Жин-Жин. – Все же так хорошо шло! Почему надо было появиться какому-то уроду и все испортить?!

– Не знаю, Жень. Уроды всегда появляются тогда, когда их меньше всего ждут. Но… будем оптимистами, разве это не твоя любимая стратегия?

– Ну и где же здесь повод для оптимизма?

– Девяносто процентов вероятности, что за всем этим стоит наш свихнувшийся герой-любовник, – объяснил Андрей. – А когда ты знаешь, с кем имеешь дело, уже не так страшно!

– Шито белыми нитками! – объявила Агния, когда Андрей и Жин-Жин изложили ей свою теорию.

– Почему это? – задала вполне предсказуемый вопрос модель.

О, это можно было бы долго объяснять! Агния понимала, что строить теорию гораздо сложнее, чем придираться к уже выдвинутой версии. Но ведь это не игра, где можно поддаться! Им нужны ответы, а не придуманная ими же история!

Версия со свихнувшимся Игнатенко еще подходила как-то к обстоятельствам убийства Ларисы. Бедную женщину чуть ли не растерзали, вполне допустимо, что это – дело рук новоиспеченного женоненавистника. Но убийство Веры – гораздо более «спокойное» и «холодное». Тот, кто это сотворил, сделал все, чтобы перевести стрелки на Дениса. Да и розы, вонзенные в глаза… это-то зачем?

Жин-Жин обрисовала Игнатенко чуть ли не как животное. По ее версии, он даже на человеческую речь в тот момент не был способен! Не сходится, причем слишком очевидно не стыкуется.

Хотя… кто их знает, этих психов? Может, у него приступы ярости сменяются эдаким воплощением Ганнибала Лектора, которого даже все прочие маньяки боятся?

«Ага, как же, – напомнил о себе привычный скептицизм. – Просто не бывший опер этот Кирилл, а некий вселенский злой гений!»

Да и потом, в версию ребят никак не вписывается самоубийство Констанции – если оно вообще хоть как-то связано с другими смертями…

О том, что именно с ней произошло, Агнии удалось разузнать с помощью Даниила, да и то не сразу. С ней бы Рощин откровенничать не стал, а вот со старым приятелем – другое дело. Тем более с таким приятелем, от которого и посторонним-то тяжело что-то скрыть. Вербицкий побеседовал и с Максом и – чуть позже – с охранниками, оказавшимися в его номере в числе первых.

Констанция утопилась в ванной – не утонула, как логично было бы предположить, и не была кем-то утоплена. Перед смертью она надела лучшее свое платье, поэтому случайная смерть исключалась: никто в вечернем наряде в джакузи просто так не прыгает. Врач не нашел на ее теле никаких повреждений, да и предсмертная записка была написана ее почерком.

Макс не сомневался, что у нее не имелось ни единой причины для суицида. Похоже, он был просто раздавлен случившимся, наложившимся на все остальные круизные неприятности. Агния знала, что в последнее время Констанции было не так уж весело жить, как это могло показаться. Но обрывать собственную жизнь из-за этого?! Когда все в целом идет хорошо, просто возникает ощущение, что муж тебя не любит. Так проще ведь от мужа уйти!

Хотя… Чужая душа – потемки, туда и с фонариком-то бесполезно соваться. Возможно, для Констанции все эти мелочи были глобальной, неразрешимой проблемой.

Вот только утром Агния услышала об одной важной детали, несколько менявшей картину… В главном ресторане девушка ненадолго подошла к бару – чтобы получить кофе быстрее, чем через заказ официанту. Ожидая, пока его приготовят, она случайно услышала разговор двух главных инвесторов.

По именам она этих людей не знала, но видела их на церемонии отплытия, а потом и на лайнере встречала. Макс среди них был самым молодым, остальным уже глубоко за пятьдесят стукнуло. Они были не очень общительными – может, намеренно дистанцировались от гостей круиза, а может, они и по сути такие. Вот и теперь – они отнюдь не собирались откровенничать с Агнией, но и не ожидали элементарного подслушивания с ее стороны. А вот и напрасно!

Оставалось только решить, как передать эти сведения Даниилу. Он точно не будет рад! А ссориться с ним из-за чужих проблем не хочется…