Божественная семейка. Книга 2 - Хелена Грин

— Кстати, раз уж мы о них заговорили, — произнес Дэнталион, показательно не замечая, как сын навострил уши на «взрослый» разговор. — Когда созовем всех на большой совет? Со мной уже связалась пара друзей, все ждут нашего выступления.

Инриль вздохнула — который уже раз — тоскливо. Ответственность за чужие жизни ощущалась почти физически — она давила на плечи, пригибала к земле. Передвигаться под ее тяжестью было непросто.

Фрейль — символ. Фрейль — лидеры. От Фрейль всегда ждут больше, чем от любого другого объединения богов. Каждый шаг — под прицелом сотен взглядов, тем более сейчас. В юности это воспринималось не так... явно. Тогда, в возрасте тех же Ирвина и Мара или даже Шейрона мир был полон красок, удивительных открытий... и веселых приключений, отвечать за последствия которых приходилось не Инриль.

Целые годы лихого кутежа... взросление через расставания с первыми возлюбленными... Инриль не искала пару среди богов, те — казалось — не воспринимали ее в отрыве от известной фамилии. Среди людей или эльфов (затесался даже дракон) видели только ее, Инриль... Инру. С ними можно было вести себя, как велит сердце, а не диктуют правила или традиции. С ними было легко.

Вот только — злая ирония — так же легко они отворачивались от Инриль, едва та являла им истинную сущность. Никто не хотел связываться с божеством, далеким от людских бед и печалей, слишком древним, слишком мудрым... слишком иным. Образ богини Инриль, который воспевали в хвалебных одах ее жрецы, вновь заслонял саму Инриль. Или — еще хуже — возлюбленные пытались использовать ее силу и статус себе на пользу. Инриль не жалко было артефактов или благословений для близких, но когда к любви примешивалась алчность...

Инриль злилась.

Инриль сжигала мосты, вычеркивала их из своей жизни и столетиями не приближалась к общим памятным местам.

Потом Инриль привыкла и больше не искала романтических отношений — как бы там ни зубоскалил Тейр на семейных сборищах. Ей хватило трех неудачных попыток построить семью всерьез и нескольких десятков мимолетных (не больше десяти-пятнадцати лет) связей. У Инриль были прекрасные дети, которые — несмотря ни на что — любили свою непутевую мать. И даже подрастал один внук.

И что-то в голове, наверное, встало на свое место — Инриль перестала убегать от ответственности. Она с ней смирилась.

Вот только не до конца — похоже — иначе бы Инриль не затягивала «выход в свет» так надолго.

Просто ей нужно было успокоиться. Пережить разгром во время битвы и ранение сына. Пережить разрушения, что принесли прорывы. Переосмыслить ситуацию, найти выход... найти хотя бы слова, чтобы обнадежить божественных коллег — ситуация тяжелая, но они еще поборются — направить их в верное русло. А для начала понять самой, где это верное направление. Где выход из ситуации, когда каждый прожитый день играет против тебя.

Твари Хаоса ведь не исчезают по мановению руки. Не пропадает знание людей о темных богах, об их вмешательстве, об их возможностях. Не пропадают хаоситы... и новые, только-только посвященные верующие.

Чем дольше боги молчат... чем дольше молчат Фрейль... тем больше людей ищут спасения у алтарей последователей Хаоса. Потому что им еще страшнее, чем Инриль. Потому что они не видят иного способа защитить себя и семью, чем умилостивить жестоких богов пощадить их. Потому что светлые боги ослаблены и не могут дать гарантии.

Как только Фрейль объявят большой совет, с них спросят за молчание. За невмешательство. За то, что пустили ситуацию на самотек и от этого пострадали и боги, и люди. И поймут — обязательно поймут — что Инриль не представляет, что делать. Что Инриль слаба без своей бабушки, что семья Фрейль уже не та. Слишком молода и слишком неопытна.

От них отвернутся.

Возможно, начнется передел власти. Каждый потянет одеяло на себя, вспыхнут междоусобицы — и ни о каком объединении усилий даже речи не пойдет. А темные ударят. Темные уж точно воспользуются слабостью и несобранностью противника. Рухнут печати на Завесе. Прорвутся в мир тысячи тварей, что до того томились на той стороне. И мир поглотит Хаос.

Картина опаленной огнем земли — совсем как выжженные пустоши, раскиданные по континенту — каждый раз вставала перед глазами, стоило задуматься о дальнейших действиях. Такая яркая. Такая реалистичная, что дыхание перехватывало. Эта картина каждый раз напоминала, чего Инриль и всему миру будет стоить ошибка.

И богиня отступала в страхе. Малодушно? Да.