Параллельное пересечение - Яна Завгородняя

«Этот мудак пожалеет о том, что стёр улыбку с твоих прекрасных губ» — пронеслось в голове парня.

Глава 18

Даша сидела на кресле в гостиной и зашивала котика. Ей дорог был этот плюшевый антистресс, который пережил с ней общажное студенчество, переезд в другой город, ремонт в их собственной долгожданной квартире и недавнюю аварию. Девушка даже слегка заморочилась со своим покалеченным другом — она вытряхнула из него синтепон, аккуратно выстирала в тазике, прогладила утюгом и набила снова. Почему-то после всех проделанных манипуляций оказалось, что наполнителя поубавилось или подушка растянулась. Тем не менее Даша вынуждена была купить ещё мешок синтепона, чтобы вернуть котику прежний облик. Теперь она ловко орудовала иголкой, утопая в объятиях любимого кресла, и размышляла о том, что готова ко всему. Она чувствовала себя на удивление бодро, несмотря на то что утром следующего дня её ожидал тяжёлый разговор с начальником. Она твёрдо решила увольняться из фирмы потому, что постоянно видеть рядом человека, который причинил ей боль, она была не в силах. С её опытом и квалификацией девушка не сомневалась в том, что без проблем найдёт работу, когда придёт время.

Звонок домофона отвлёк её от мыслей. Даша отложила кота, воткнув иголку в плюшевое рыжее ухо и спешно направилась к двери, шаркая на ходу пушистыми сиреневыми тапочками. В трубке раздался звонкий голос Алёнки, а после того как Ветрова нажала заветную кнопку, хватило нескольких секунд, чтобы Дёмина оказалась на пороге.

— Ничего себе, — удивилась Даша, — у тебя где-то вертолётик привязан? Наш лифт так быстро не ездит, как ты бегаешь.

— Я просто очень соскучилась! — выпалила Алёнка, скидывая кроссовки и бросаясь в объятия подруги. — Как ты? Ничего не болит? — она уже осматривала Дашу со всех сторон.

— Ничего не болит. Проходи. Чай будешь? — Даша поманила её за собой на кухню.

— Давай, — Алёнка быстро затараторила. — Мне тут бабушка передала для тебя пирожки, — она поставила большой пакет на свободный стул и принялась вынимать по порядку объёмные свёртки. — Этот с мясом, вот этот с рыбой или с капустой, не помню. Этот с вишней, а этот вот с щавелем. — К концу монолога весь стол был заставлен едой. Даша перевела удивлённый взгляд с пирогов на довольное лицо Алёнки.

— Алён, — протянула она. — Да как же я одна всё это съем? — даже при её любви к еде и пирожкам Алёнкиной бабушки, в частности, Даша не могла представить, как бы управилась со всем этим гастрономическим богатством в одиночку.

— Ничего, — отмахнулась Дёмина. — Сегодня я тебе помогу, а потом что-нибудь придумаешь. Приглашай гостей. Тёма наверняка любит с мясом, — она подмигнула. — Ну накрайняк, мужика своего покормишь, а то ходит злой.

Даша ничего ей не сказала и отошла, чтобы налить воду в чайник.

— Как у вас дела? — спросила она, присаживаясь напротив. — Вы к бабушке вместе с Сашей ездили?

— Да! Ему так понравилось у неё. Помог дров наколоть, воды из колодца натаскать, забор починил, но, правда, потом разошёлся, возомнив себя деревенским тружеником и хлебнул ледяной колодезной водицы. Естественно, заболел. Ходит, кашляет теперь.

— Больничный брать не стал?

— Нет, говорит, незачем, просто застудился, — Алёнка перевела дух и продолжила. — Слушай, мне или кажется, или правда что-то странное происходит. Скажи, пожалуйста, то, что наш обожаемый Константин Алексеевич в последнее время рычит на сотрудников, как-то связано с тем, что тебя Артём из больницы забирал? Просто я уже не знаю, что думать и спросить не у кого. Вы поссорились, что ли?

За то время, пока Алёнка формулировала вопрос, Даша испытала напряжение всех мышц тела одновременно. Она знала, что рассказать придётся, а потому, с полнейшей серьёзностью заявила:

— Мы расстались, Алён.

Дёмина выпучила глаза. Чайник давно закипел, но ни до него, ни до пирогов никому уже не было дела.

— Вы что? — уточнила Алёнка. — Но почему? Ты же его так любила.

— Я думала, обрадуешься.

— Нет, я рада. Это правда, уж прости, но почему? Из-за чего? И когда? Ты ничего не рассказывала.

— Мне было не до разговоров, сама понимаешь.

Даша поднялась с места и стала заваривать чай. За это время она поведала Алёнке о том, что произошло две недели назад и о том, что на обратном пути после всего пережитого до кучи она ещё и в аварию попала. Всё то время, пока она разливала по чашкам чай и раскладывала по тарелкам кусочки пирога с щавелем, Дёмина то и дело округляла рот в беззвучном ахе, не находя себе места от нараставшего возмущения.

— Охренеть, — заключила она. — Вот же скотина. Он её ещё и домой приводил. Дашечка, как ты теперь? Боже мой, так это получается, из-за него ты в аварию попала! — осенило девушку.

— Сейчас уже нормально, — Ветрова отпила чай. — А тогда было очень плохо. И в аварию я попала по собственной глупости, тут никто не виноват. Правда, велик жалко и кота. Но кота можно зашить, а велик придётся весной новый покупать.

— Подожди, и что ты теперь будешь делать? Как работать-то будешь с ним?

— Никак не буду. Завтра принесу ему заявление по собственному желанию, закончу дела и уйду.

— Ты серьёзно? — Алёнка состроила страдальческую гримасу. — Блин, жалко-то как. Я буду скучать и Сашка тоже. Даш, ты точно решила? Может, подумаешь ещё?

— Можно было бы наплевать на личное и остаться, сохраняя профессиональные отношения, но я так не могу, мне будет очень тяжело видеть его, точнее, их каждый день. Нет, Алён. Я решила. Мне тоже будет плохо без вас, но мы же всё равно продолжим видеться. Так что, думаю, мы привыкнем, — она откусила от пирога. — Очень вкусно. Передавай бабушке от меня огромное спасибо. Её пироги всегда такие обалденные.

— Передам, — кивнула Алёнка. Она тяжко выдохнула. — Блин, знала бы — винишка захватила.

На другой день Даша пришла на работу в обычное время. Она привычно здоровалась с охраной на проходной, с коллегами и соседями по бизнес-центру. Когда, спустя несколько минут, на пороге офиса возникла Алёнка под ручку с Сашей, все трое многозначительно переглянулись, и друзья послали Ветровой лучики поддержки. Они не смели вмешиваться в поток душевных переживаний и твёрдые намерения подруги, которая уже всё решила. По-хорошему ей следовало сейчас же отправиться к начальнику, бросить на стол заявление об уходе и уйти с гордо поднятой головой. Но если ещё вчера она была убеждена в том, что достойно справится с поставленной задачей, то теперь уже не была в этом уверена. Она подозревала, что