Американская разведка против Гитлера - Николай Платошкин

Друкер должен был выйти на связь с Каппиусом, который уже приготовил для него надежное жилье в Дортмунде. Его миссию назвали RAGWEED («АМБРОЗИЯ»).

Друкер удачно добрался до Фельдкирха и встретился с тамошним шефом гестапо Кринером, якобы завербованным УСС. Тот должен был подготовить ему командировочное удвостоверение гестапо до Дортмунда. Но Кринер за обедом вдруг стал рассуждать на тему, что война отнюдь еще не проиграна, и очень интересовался контактами Друкера в Германии. Хотя Кринер пообещал выдать документы на следующий день, Друкер решил не рисковать и в тот же день уехал на поезде во Фридрихсхафен. Он специально познакомился на вокзале с симпатичной женщиной и уговорил ее стать его попутчицей, считая, что таким образом будет привлекать меньше внимания. Но когда пара ожидала на вокзале Фридрихсхафена поезд в Рурскую область, к Друкеру подошли трое мужчин и со словами «Мы тебя ждали» защелкнули на его запястьях наручники. Женщина упала в обморок.

Помимо заброски агентов с парашютом и через Швейцарию УСС наладило так называемые «туристические миссии» через линию фронта в Эльзасе. Вопреки запрету военного командования для «туризма» использовались немецкие военнопленные. Их снабжали документами, формой и проводили через линию фронта. В немецком тылу они собирали информацию и возвращались обратно. Но проблема была в том, что командиры армии США на местах наотрез отказывались ради каких-то там «краут»[127] снимать минные поля. И от американских мин погибло до половины агентов. К тому же американцы стреляли в темноте по всему, что движется (немцы экономили боеприпасы), и никакие увещевания УСС не могли удержать их от этого.

Поэтому УСС пришлось забрасывать «туристическую» агентуру через линию фронта на парашютах (80—100 километров за фронтом). А оттуда агенты уже добирались обратно до фронта пешком, собирая по пути информацию.

В целом Уильям Кейси, который курировал заброску агентуры в Германию, признавал, что единственным успехом «проникновения в Германию» в 1944 году было то, что большинство агентов выжило: «Те немногие агенты, которые были заброшены в Германию в 1944 году без связи, не только выжили, но и хорошо устроились»[128]. Те, кто попал в Германию в 1945 году, по мнению Кейси, вообще «неплохо обосновались, свободно передвигались, находили друзей и помощников… Они находили рабочие места… жилище». Так как бомбежки союзников, с точки зрения Кейси, нарушили нормальное течение городской жизни в Германии еще в 1943 году, то агенты без проблем передвигались среди толп беженцев и разбомбенных переселенцев, «несмотря на гестапо. Вывод, что Германию надо было пронизать агентурной сетью гораздо раньше, кажется неотвратимым»[129].

Донован признавал особые заслуги именно немецких рабочих как наиболее ценных и решительных агентов, направленных в Германию. В своем выступлении в честь Дня труда[130] 1945 года шеф УСС признавал героизм «немецких и австрийских рабочих, которые без военной формы и без громкой славы внесли большой вклад в победу союзников»[131].

Тем не менее, несмотря на бесспорный героизм разведчиков УСС, «проникновение в Германию» не принесло союзникам никаких особых результатов. Тем более, что из 21-й группы, заброшенной в Германию с передатчиками, на связь вышла только одна. Все остальные вопреки мнению Кейси были либо обречены на бездействие, либо обнаружены гестапо.

К тому же «Дикий Билл» ждал от агентуры в рейхе в основном не информации, а «агрессивного саботажа» и диверсий. Именно поэтому «проникновение в Германию» и было поручено начальнику резидентуры Управления специальных операций в Лондоне Кейси. Но ничего подобного так и не произошло. Немцы в рейхе были готовы делиться сведениями (да агенты могли многое увидеть и собственными глазами), но к вооруженной борьбе против нацизма были не готовы. Вопреки расчетам союзников массированные бомбардировки немецких городов вызвали среди населения не отчание и стремление скорее покончить с войной, а апатию и чувство безысходности по принципу «будь что будет» и «от судьбы не уйдешь».

Тем не менее до самого конца войны «Дикий Билл» все же никак не мог отказаться от мысли провернуть в Германии «нечто эдакое».

УСС планировало использовать немецких коммунистов для своей самой смелой операции на территории рейха, получившей кодовое наименование «Железный крест».

В феврале — марте 1945 года в основном через Даллеса в УСС стали приходить сведения о том, что Гитлер приказал устроить на территории западной Австрии и южной Германии так называемый Альпийский редут. Якобы туда свозят продовольствие и боеприпасы, а затем прибудут и сами нацистские главари. В Альпах они будут способны сопротивляться по меньшей мере год. А за это время будет организовано мощное партизанское движение по всей Германии. Все это обещало союзникам большие потери.

Управление анализа УСС пришо к выводу, что Альпийская крепость — это реальность, там якобы даже можно наладить производство оружия и боеприпасов. СД к марту 1945 года расшифровало код американского посольства в Берне и читало сообщения Даллеса. Настоящий психоз вокруг несуществовавшего Альпийского редута был немцам на руку, ибо отвлекал мощные силы союзников от направления на Берлин в сторону южных Альп, не имевших для исхода войны никакого значения.

В конце марта 1945 года командующий союзными войсками в Европе Эйзенхауэр принял судьбоносное решение отказаться от прямого удара из Рура на Берлин и двинуть американские танковые дивизии на юг, в Баварию, чтобы не допустить создания Альпийского редута. Командующий британско-канадским войсками Монтгомери резко протестовал — англичане всегда считали «редут» фикцией. Однако Эйзенхауэр настоял на своем, после чего его всю жизнь упрекали в том, что он позволил русским первыми взять Берлин.

Тем не менее, убедив самих себя в реальности «редута», оперативники УСС решили взорвать его изнутри. Для этого планировалось высадить прямо в долине реки Инн (между Куфштайном и Иннсбруком) целую роту подготовленных амеиканской разведкой немцев. Донован немедленно загорелся — именно такой мощной операции в тылу врага и не хватало УСС для создания героического имиджа «крутых парней».

Немцев оперативник УСС Аарон Бэнк начал подбирать в Тулузе среди немецких коммунистов, большинство из которых участвовали в гражданской войне в Испании, оттуда попали во Францию и там также активно боролись в рядах французского Сопротивления. Вообще южную Францию освободили отнюдь не американцы, и тем более не сотрудники «Дикого Билла», а отряды партизан «маки», состоявшие в подавляющем большинстве из коммунистов (французов, испанцев, немцев и бежавших из лагерей советских военнопленных).