Охоться на меня, дорогая - Мари Роуз

за своей областью, следя за тем, чтобы каждая рана была покрыта с предельной осторожностью.

После нанесения антибактериального крема мы извлекаем небольшие повязки и аккуратно накладываем их на раны, закрепляя на месте. Это извращенный акт нежности, обращающий внимание на причиненный нами ущерб, как будто мы возвращаем ее к состоянию извращенного совершенства.

Перевязав раны, мы работаем вместе, чтобы развернуть ее, подставляя нам спину. Мы повторяем процесс, очищая раны, нанося антибактериальный крем и тщательно перевязывая каждую рану с той же тщательностью.

Пока мы работаем, я замечаю, какими спутанными стали ее волосы. Как только мы заканчиваем с последней наклейкой, я беру щетку и начинаю проводить ею по ее волосам, пряди проскальзывают сквозь щетину, когда я распутываю узлы. Это интимный акт, почти любовный, в отличие от темноты, которая поглощает нас.

Мои мысли рассеиваются, когда я теряюсь в ритме заботы о ней. Я был слишком захвачен своими эмоциями с ней, когда мы разговаривали. Я подошел слишком близко к раскрытию секретов о нас самих, к раскрытию которых мы еще не были готовы для нее. Она бы узнала их со временем, но мне нужно быть более внимательным, чтобы не быть так быстро втянутым в ее орбиту до такой степени, что я забуду себя.

Как только я заканчиваю расчесывать спутанные волосы, Дэр делает шаг вперед, и вместе мы поднимаем нашу Малышку в его объятия, бережно укачивая ее. Когда он прижимает ее к себе, я двигаюсь, чтобы расстегнуть ремни на ее запястьях, освобождая ее от их хватки.

Сняв ремни, Дэр несет ее к кровати, его шаги ровные и уверенные. Я внимательно слежу за ней, мои глаза прикованы к ее спящей фигуре, мой разум поглощен извращенным желанием обладать ею полностью.

Когда мы подходим к ее кровати, Дэр нежно укладывает ее, его прикосновение задерживается, как будто он тоже не хочет отпускать. Я смотрю непоколебимым взглядом, не в силах оторвать глаз от нашей темной Королевы. Я жажду прикоснуться к ней, оставить на ней свой след всеми возможными способами. Но я знаю, что время еще не пришло, что мы еще не достигли этой стадии.

Пока Дэр укладывает ее в постель, я стою рядом, мои руки подергиваются от желания заявить на нее свои права полностью. Одержимость, которая течет по моим венам, обжигает, подпитывая каждую мою мысль и желание. Но сейчас я сдерживаю себя, зная, что есть шаги, которые мы должны предпринять, прежде чем сможем полностью предаться нашим мрачным фантазиям.

Когда наша Малышка устраивается в постели, я делаю шаг назад, мой пристальный взгляд не отрывается от нее. Ее дремлющая фигура излучает неземную красоту, пленительное очарование, которое притягивает меня. Я хочу обладать ею, телом и душой.

Но есть задачи под рукой, обязательства, которые требуют нашего внимания. Мы с Дэром обмениваемся молчаливым пониманием, мы оба знаем, что нужно сделать.

Двигаясь целенаправленно, мы тщательно стираем любые свидетельства нашего присутствия в комнате. Пятна крови тщательно убираются, следы нашей страсти и разврата стираются. Крючок, который я использовал, возвращается к своему первоначальному использованию, спрятанный за зеркалом в полный рост. Комната постепенно теряет связь с нашими извращенными желаниями, возвращаясь к подобию нормальной жизни.

Наконец, когда последний след нашего присутствия уничтожен, мы стоим в преобразившейся комнате. Как будто в этих стенах не произошло ничего экстраординарного. Наши взгляды встречаются, молчаливое признание того, на что мы готовы пойти, чтобы защитить наши секреты.

Мы снова обращаем свое внимание на нашу спящую королеву. Я осторожно подхожу к ней, кончиками пальцев касаясь ее щеки, мое прикосновение напоминает шепот на ее коже. Желание обладать ею непреодолимо, но мы знаем, что терпение — наш союзник. Мы должны действовать осторожно, следя за тем, чтобы каждый шаг соответствовал нашему навязчивому видению.

Присутствие Дэра рядом со мной — успокаивающий якорь, его глаза полны той же темной тоски. Он ставит стакан воды на ее кровать рядом с таблеткой тайленола на случай, если она проснется от боли.

— Она так красиво отдалась нам сегодня вечером, — шепчу я, мой голос намекает на желание, которое я чувствую внутри. — Она жаждет темноты так же сильно, как и мы.

— Да, — бормочет он, в его голосе слышится намек на благоговение. — Но мы знали, что она это сделает.

С нежностью, которая противоречит темным собственническим мыслям в моей голове, я касаюсь поцелуем ее мягких губ. Я хочу, чтобы ее вкус был всем, что я пробую вечно. Я хочу, чтобы ее аромат был единственным ароматом, который я когда-либо почувствую снова. Я хочу быть в ее окружении, пока смерть не разлучит нас.

Она есть и всегда была для нас всем, непревзойденным партнером в наших темных душах.

Глава 20

Алекс

Я открываю свои глаза, чтобы увидеть первые лучи солнечного света, начинающие пробиваться сквозь жалюзи, что сбивает меня с толку. Весь сценарий, в котором я нахожусь, сбивает меня с толку.

Прошлой ночью я позволила двум преследователям, двум убийцам трахнуть меня до беспамятства, и мне это понравилось. На самом деле, понравилось — это мягко сказано. Удовольствие, которое я испытала с ними, было непохоже ни на что, что я когда-либо знала, но обстоятельства, связанные с этим, были, несомненно, темными и извращенными.

Не то чтобы у меня раньше не было секса, и да, я уже знала, что вместе с удовольствием мне доставляло удовольствие немного боли. Но в тот момент, когда я думала о переживаниях последних двух ночей, я чувствовала, что они, образно выражаясь, схватили меня за горло и тащили в глубины ада с улыбкой на моем лице.

Ну, призрачное ощущение их рук на моем горле может быть просто следами от удушения.

Приподняв простыню, чтобы посмотреть на свое тело, я вижу, что они проявили тщательную осторожность, промыв и перевязав мои раны. Это намекает на уровень вдумчивости, который я изначально им не приписывала. Это поднимает вопросы о том, кто они на самом деле и что ими движет. Уровень заботы показывает, что это не просто два безмозглых психопата, а личности со своими собственными запутанными мотивациями и желаниями.

Увидев стакан воды и