От дружбы до любви - Xeni Niellse

— Минутку, — Даша вскидывает ладонь. — Ты целовалась на его глазах с Ромой, когда вы уже… были близки. Может, просто мстит. Хотя, сомневаюсь. Кирилл не из такого числа людей, — хмыкает.

— И что? Даша, он проводит со мной столько времени, чтобы потом идти и сосаться с этой сукой Нестеровой? Господи, — она вздрагивает, запрокидывает голову и прикрывает глаза, спуская очередные слёзы. — Мне так больно.

— Тебе нужно поговорить с ним, — уверенно заявляет Рогова.

— Ни в коем случае. Не хочу его видеть.

— Надо, Сень. Между вами много нерешённых вопросов.

— Он уже сам всё решил! Нестерова теперь будет делать ему минет! — ударяет ладошкой по столу, капризничая. — Козёл.

Хлопает входная дверь. Кто-то шуршит в прихожей несколько минут. Слава заходит на кухню, удивлённо вскидывая брови, когда видит пустую бутылку вина, зарёванную Панову и вполне адекватную Дашу.

— Э-э, дамы? Я вам что, помешал?

— Нет, — говорит Сеня, поднимаясь и слегка качаясь.

Сидеть в одном положении было куда лучше. Голова немного кружится, взгляд не может остановиться на одном предмете, ноги становятся ватными.

— Мне пора домой, — шмыгает носом, горько усмехаясь.

— Стоять, — Петров преграждает ей путь. Из-за медлительности и плохой реакции, Сеня вписывает носом в его грудь и тут же отступает назад. — Я позвоню Кириллу. Он заберёт тебя. Или мы тебя сопроводим до дома.

— Пошёл на хер этот ваш Кирилл! — кричит громко, взмахивая руками. — Не нужен он мне!

Слава стреляет непонимающим взглядом в свою девушку, которая произносит одними губами: «Звони». Рогова обнимает Сеню, пока Петров удаляется в комнату и набирает Кириллу. Просит приехать его, как можно скорее.

Когда звонок заканчивается, Слава слышит звук разбитого стекла. Прикрывает глаза и надеется, что Дубровский явится быстрее, чем через двадцать минут, как было обговорено только что.

Сеня разбила кружку, смахнув её рукой со стола. К счастью, не поранилась. Даша наливает ей зелёный чай, опуская в кипяток несколько сухих листьев мелиссы.

Через пятнадцать минут на пороге появляется Кирилл. Стаскивает кроссовки, проходя в квартиру и замечая, как на диване сидит Слава, а рядом Даша. Они выглядят встревоженными. Настолько, что девушка резко подаётся вперёд, поднимаясь и сжимая перед собой руки.

— Что за срочность? — напрягается всем телом, спрашивая у друзей.

Слава не сказал по телефону, что случилось, но и догадываться оказалось не нужно. Сапоги Пановой стоят возле двери с намёком, что что-то не так. Если бы всё было в порядке, то Слава бы не стал просить приехать быстрее, да и их лица бы не выражали какое-то удивление.

Дубровский выдыхает, выпрямляясь.

— Где она?

— В ванной, — отвечает Даша.

Кирилл разворачивается, чтобы уйти, но его останавливает голос Роговой.

— Она… Она немного пьяна и…

Дальше он не слушает. Дёргает за ручку, но та не поддаётся. Колотит по двери кулаком несколько раз, пока не слышит, как щёлкает замок. Тут же распахивает дверь и видит её.

Лицо опухло из-за слёз, щёки с ушами пылают, губы искусаны почти до крови, руки влажные. Глаза горят разочарованием и отблеском злости.

Сеня отступает на несколько шагов назад, прислоняясь задницей к стиральной машинке, на которую тут же опирается руками, чтобы не упасть. Её тело непонятно от чего дрожит: то ли от присутствия Кирилла, то ли от рвоты, то ли от злобы. Всё смешалось воедино.

— Какого хера, Панова? — рычит Кирилл, прикрывая дверь.

— Это я должна спросить: какого хрена, Дубровский? — верещит на него громким голосом.

Немного удивляется, но не показывает, насколько его удивил звонкий голос Сени. Не ожидал услышать нечто подобное. Несмотря на состояние, девушка вполне сдерживает своим эмоции. Выдают лишь прозрачные капли, которые молниеносно катятся по щекам.

Кирилл готов разбить что-нибудь оттого, что не может ничего сделать с её слезами. Он злится на самого себя за то, что сейчас кажется беспомощным.

Знал бы, что эти слёзы из-за тебя.

— Сеня…

— Кирилл, пошёл к чёрту! — орёт, делая несколько шагов вперёд, толкая его в грудь, ударяя кулачком по руке. — Иди к своей Алине! И больше никогда! Слышишь меня? Никогда не приближайся ко мне! Услышь меня!

Услышь и почувствуй, насколько ты глубоко в ней засел, Дубровский! Просто ощути это дно, на которое свалилась твоя персона, заставляя рыдать и переживать. Ощущать эту боль.

Пазл складывается. Кириллу нетрудно сложить два плюс два, чтобы догадаться, из-за чего малышка расстроилась. Она видела, как Алина поцеловала его, но не заметила, как Кирилл отстранился и грубо попросил так больше не делать.

Хватает её за руку, которой она продолжает бить его, сжимает запястье и дёргает на себя, зарываясь рукой в волосы и прижимая к своей груди. Встречает сопротивление, Сеня начинает извиваться в его руках, кричать, чтобы отпустил.

Он держит её крепко.

Она сдаётся, начиная пуще рыдать и хвататься за его грудь.

Кирилл выдыхает, нежно гладя по затылку. Сеня ревёт навзрыд, шепча, что никогда не сможет забыть этого, что это слишком больно для неё.

Шепчет невнятно, но отчётливо, что он играется с её чувствами.

Шепчет, что не поняла, как, но это случилось.

Шепчет, что не может это контролировать.

Сердце разрывается на маленькие кусочки, когда приходит осознание. Кирилл прикрывает глаза, пока в голове набатом стучит определённый вывод.

Оналюбитего.

Действительно любит.

И он. Он, чёрт возьми, любит.

Любит её. Сильно.

***

Кирилл курит, пока Сеня спит в его постели. Ему не составило труда натянуть на неё куртку с сапогами и кратко попрощаться с друзьями. Поблагодарив обоих, что не оставили его малышку. Панова не сопротивлялась, пока он вёл её до машины, пока усаживал и пристёгивал ремнём безопасности. Она продолжала плакать, но непонятно от чего. Скорее, это девчачий бум, который произошёл на фоне алкоголя и истерики.

Сеня самостоятельно умылась, переоделась в его футболку и нырнула в постель, тут же проваливаясь в сон. Кирилл ходил по дому, пока родители переглядывались и пытались разузнать, что случилось с Есенией. Он твердил, что всё хорошо.

И, да, ему пришлось написать сообщение маме Сени, что она останется у него. В ответ лишь получил эмодзи с поцелуйчиком и благодарность за то, что предупредил.

Любит его. Эта мысль стучит в башке, словно Кирилл не может поверить в то, что это произошло. Настолько был ослеплён собственными чувствами, что не смог заметить, как подруга (подруга ли?) расцвела рядом с ним, показывая совсем другие, отнюдь не такие, как раньше, эмоции.

Когда, вместо дружеской симпатии, пришла любовь? Влюблённость? Когда озорной блеск карих глаз сменился на нежный и… любовный?

Едва не кашляет от долгой затяжки, потому что