Делегат - Евгений Астахов

эти Советы, доктрины и программы работали на благо простых людей, а не превращались в новый инструмент угнетения.

Не удержавшись, хмыкаю и говорю:

— Поживём — увидим, что из этих грандиозных планов выйдет на деле…

Фокусирую свой слух до предела, чтобы уловить еле слышный шёпот со всех сторон.

— Идея с Международным Советом звучит неплохо, — отрешённо тянет Одиссей. — Хотя, конечно, многое будет зависеть от того, кто в него войдёт. Гладко было на бумаге…

— Этот пустозвон явно хочет взять всех нас под свой контроль! — сердито бросает Бакари. — Львы никому не позволят себя укротить!

— Какая прелесть, опять нам сулят мировое правительство, — шепчет себе под нос Юйлань. — Уверена, женское присутствие сможет его облагородить.

— Спасибо за эту пламенную речь, — хлопает, выходя на сцену, модератор. — Голосование по всем озвученным инициативам пройдёт после того, как выскажутся все желающие. Мы не хотим, чтобы чьё-либо выступление было воспринято, как давление и попытка навязать свою повестку. Быть может, остальные уважаемые дамы и господа пожелают дополнить или прокомментировать вашу позицию, — трёт вспотевшие руки швейцарец. — Итак, прошу поприветствовать следующего спикера.

Им оказывается Испанский Император Родриго Альварес, а за ним выходит Наполеон IX, а потом Артур Виндзор и под конец сама Юйлань Цин. Чем дольше я их слушаю, тем больше убеждаюсь… этой планете пиздец.

Не могу сказать, что в их словах звучит что-то настолько ужасающее. Никто не предлагает делать из людей питательную пасту или пойти в сексуальное рабство к пришельцам. Нет, ими руководит всего лишь обыкновенное стремление удержаться на престоле. Они предлагают создать новые организации, которые будут контролировать и регулировать деятельность носителей арканы. Кому будут подчиняться эти организации? Можно угадать с одной попытки.

«Только государство может побороть анархию и потому должно возглавить процесс возрождения Земли», — так говорит Испанский Император. «Аркана — слишком важный инструмент, чтобы позволить случайным людям бездумно использовать его», — вторит ему британский коллега. «Так называемые „Кланы“ — это незаконные формирования, которые обязаны встроиться в официальную структуру, независимо от того, будет эта структура международной или локальной», — мягко роняет слова Императрица. «Только государственный контроль способен прекратить склоки между кланами и установить стабильность на нашей планете», — увещевает президент Томсон.

Нет, безусловно инопланетные угрозы никто со счетов не сбрасывает. Все ораторы так или иначе касаются этой темы, и во многом их слова перекликаются с тем, что говорил Романов. Нужно договариваться с теми, с кем можно договориться. Нужно драться со всеми остальными и драться сообща. Важно координировать собственные действия. Важно консолидировать информацию обо всём, что касается Сопряжения и арканы.

Однако больше всего их беспокоит то, что какой-то Джон, Жан или Хуан теперь может послать на хер своего государя, чем то, что по Земле носятся твари, способные откусить башку человеку одним махом, или, что соседи по галактике уже мысленно поделили наш мир на удобные кусочки во благо высоких рейтингов.

Я слушаю всю эту ахинею и раздражённо тру переносицу, отчего Девора сочувственно похлопывает меня по плечу.

В какой-то момент замечаю, что место очередного политикана на трибуне занял Гарм.

— Я не собираюсь точить лясы, как эти «умники», — он обводит рукой первый ряд. — Буду говорить просто. Иначе не умею, академиев не кончал.

Рыжебородый великан щерится во всю пасть и гремит:

— Видите, как они цепляются за власть, эти бесполезные куски говна? Пережитки прошлого, чьё время безвозвратно ушло. Мусор, думающий, что может решать, кому нам подчиняться. Кому служить и чьи приказы выполнять. Эти убогие старики наивно полагают, что можно повернуть всё вспять. Что их слова по праву рождения имеют какой-то особый вес. Хер вам всем! — орёт на весь зал Видар.

Его грудь сотрясается от хриплого смеха.

Подобная речь ошеломляет и приводит в ступор всех представителей Империй.

— Их эпоха кончилась в тот день, когда пришло Сопряжение и освободило всех нас. Что такое свобода? Это сила! Сила не оглядываться назад. Сила не считаться с чужим мнением. Сила идти вперёд, наплевав на чужие страхи и сомнения. Теперь важна только эта сила, и мы — единственные, кто ей обладает. Пора отринуть оковы прошлого и избавиться от паразитов на теле нашей планеты. Отныне сильные и свободные люди будут сами творить свою судьбу. Не чиновники, не короли, не бюрократы, а мы! В задницу старый мир! В пекло его! Наступила эра сильных, и в ней нет места ничтожествам!

Я кошусь на Изабеллу, но она не выглядит застигнутой врасплох. Значит, была в курсе того, что скажет Видар. Почему глава клана, сотрудничавший с государствами для созыва этого саммита, теперь включил режим «мама — анархия, папа — стакан портвейна»? Всё просто. Гарм использовал их, чтобы собрать здесь тех, для кого авторитет империй всё ещё оставался не пустым звуком. Да, он использовал их, и теперь равняет их с землёй.

После того, как Гарм умолкает, в зале стоит звенящая тишина.

Её нарушают не разгневанные крики участников, а взрывы.

Целая цепочка взрывов, сопровождающихся гудением плазмы и рокотом пулемётов.

Глава 25

Люди вскакивают на ноги. Тревога на их лицах видна невооружённым взглядом. Я напрягаю слух, пытаясь понять, что происходит, и жестом подзываю к себе своих товарищей.

— Начинается веселье, не зевайте.

Раздаётся ещё один взрыв, на этот раз ближе. Потолок над нами дрожит, вниз сыплется бетонная крошка. Чуть в стороне отрывисто кричит какая-то женщина. Теперь я отчётливо слышу приближающийся треск плазменных винтовок.

— На нас напали! — объявляет какой-то Капитан Очевидность.

Толпа приходит в ужас. Люди бросаются врассыпную. Я вижу, как охрана пытается собрать и прикрыть своих подопечных — правителей империй. Однако те теряют весь свой лоск и величие, превратившись в напуганных стариков.

— Всем оставаться на местах! — рявкаю я, усиливая голос Манком. — Не паниковать!

Конечно, меня никто не слушает. Со вздохом я активирую Симфонию битвы, повышая параметры и прочность щитов у окружающих меня союзников.

— Кто в курсе, что там творится? — обращаюсь я к своим.

— Если бы я знала… — напряженно отвечает Девора.

— Да-да, мы не знаем что это такое, если бы мы знали что это такое… — с мрачной усмешкой скалюсь я.

Двери в зал слетают с петель. На пороге появляются фигуры, так похожие на одного из пришельцев, виденных мной на Конклаве. Существа ростом под два с половиной метра с массивными вытянутыми яйцеобразными головами. У всех нижнюю часть лица до самых глаз скрывают металлические маски. Все сплошь Квазары.

Сучьи кселари.

Изо рта рвётся мат вперемешку с проклятьями. Эти четырёхрукие ублюдки выбрали самое неподходящее время для визита.

По нам тут же открывают