Косово поле. Балканы - Дмитрий Черкасов

— Не скажи, — насупился мэр, — он тут за дело «Рэдиссон-Славянской» хочет взяться.

— Ну и что? Концов давно не найти. Тэйтума грохнули, а его долей Мосгоримущество владеет… Если какие вопросы — так не к нам. Пусть лезет.

— Перед выборами это нам не на руку.

— Мочить его сейчас нельзя. Сразу в герои запишут. Как Листопада.

— О нем лучше молчи, — Прудков опасливо оглянулся, хотя, кроме двоих чиновников, в кабинете никого не было, — чуть не погорели. Зря я тогда вас послушался. Надо было договариваться.

— Сделанного не воротишь, — Павлиныч достал портсигар. — Листопада уже не вернуть. Но я продолжаю думать, что заказали его правильно. Иначе проблемы бы до сих пор расхлебывали.

— Я тебе сказал — молчи, — Прудков стукнул ладонью по крышке стола. — Знать ничего не хочу. Листопад — твоя идея. И твой родственничек сейчас на посту гендиректора.

— Мой, — согласился вице-мэр.

— Вот и сиди тихо. Деньги с рекламы имеешь — хорошо. А мочить журналистов больше не надо. Их купить проще…

— Ага, — саркастически ухмыльнулся Павлиныч. — Одуренко слишком много стоит…

— А ты не жадничай, — посоветовал многоопытный Прудков.

Из-под собачьей будки Владислав выбрался сразу после полудня. Богдан подождал, пока полицейские проверят и соседние улицы, и только тогда вытащил Грома. Пес в очередной раз проявил характер и минут пять напрочь отказывался выползать из своего домика. В отместку хозяину, лишившему его возможности поиграть с забившимся под пол гостем.

На кухне восседал Киро, уминавший бутерброды и отхлебывающий чай из громадной фаянсовой кружки. Рядом с подносом стояла видеокамера. Мороженщик поднялся ни свет ни заря, взобрался на дерево у подножия холма и полчаса снимал территорию базы, рискуя быть застигнутым полицейским патрулем.

Но кадры получились отменные.

Рокотов дважды просмотрел пленку и опустился на первый этаж.

— Ну как? — бутерброды закончились, теперь Киро налегал на торт.

— Блеск, — Влад закурил. — Тебе надо переквалифицироваться в операторы и ехать в Голливуд.

Македонец зарделся, аки красна девица.

— Нет, правда нормально?

— Я же говорю — блеск. Все видно в мельчайших деталях. И периметр, и внутренние постройки.

— Я боялся, что меня засекут, — сказал Киро, — поэтому пошел утром, когда солнце в спину.

— Молодец, — похвалил Богдан. — А где Элена и Ристо?

— Ристо на складе. До обеда побудет, чтобы все как обычно, потом сюда придет. А Элена, по-моему, к подружке в полицейское управление побежала. Поболтать и выяснить все поточнее.

— Это дело, — согласился Рокотов, — информация нам не помешает. Богдан, у тебя карта есть?

— Вот, — хозяин дома выложил на стол подробную карту города и окрестностей.

Владислав нашел территорию, где располагалась база.

— Что это такое? — палец уперся в прямой участок дороги, ведущей к воротам.

— Это шоссе с холма…

— А тут?

— Автопарк. Строительная техника. Бульдозеры, асфальтовые катки, автокраны. Ночью не охраняется.

— Так-так-так, — биолог измерил расстояние линейкой, — метров триста.

— Я там работал, — сообщил Киро. — Но спрятаться негде. Если только среди техники…

— Нет, прятаться мне не нужно, — Влад потеребил нос. — Кто-нибудь в машинах разбирается?

— Мы оба разбираемся, — заявил Богдан, — да и Ристо не промах.

— Замечательно. Тогда слушайте меня очень внимательно…

Влад приподнял на полсантиметра краешек брезента и выглянул из укрытия.

Толстый техник со множеством нашивок на рукаве куртки продолжал сидеть сбоку от ворот ангара и курить. Уходить он, похоже, не собирался.

Рокотов мысленно выругался.

Проникнуть на базу американских вертолетов оказалось гораздо легче, чем он рассчитывал. Часть ограждения не была затянута поверху колючей проволокой, контрольно-следовая полоса отсутствовала, собаки — тоже. Часовые спокойно торчали на восьми вышках, прожектора работали в автоматическом режиме, так что вычислить промежутки света и темноты было совсем несложно.

Влад опасался систем объемного контроля, но посланный на разведку Ристо сообщил, что на переброшенные через ограду палки никто внимания не обратил. Если бы системы были установлены, македонца повязали бы через минуту. А так он покидал палки, постоял, покурил и не спеша отправился обратно.

До часа «Ч», как Рокотов окрестил начало операции, оставалось пятьдесят минут. Богдан, Киро и Ристо уже вышли на исходные позиции и готовили свой участок работы, а Влад все лежал под брезентом у стены ангара с управляемыми ракетами, упираясь плечом в штабель тонких деревянных реек.

В доме Богдана он переоделся в черный охотничий костюм, отвергнув камуфляж. Ночью черное лучше, чем пятнистое.

Нацепил оружие, распихал по карманам плоского рюкзачка деньги, еду и взрывчатку. В багажнике «Жигулей» Киро подвез его до канавы, упиравшейся прямо в стену, окружавшую территорию базы.

Если все пройдет успешно, то через три дня Ристо отправится в Скопье к своей тетушке, где и будет ожидать прихода русского. Адрес Рокотов накрепко вбил в память. В столице Македонии Владиславу возьмут билет на ближайший самолет в Россию. Если получится, то провожать своего нового друга приедут и остальные.

Жирный американец поерзал.

Судя по звукам, доносящимся у него из-за спины, и приносимому ветерком запаху, техник страдал страшным метеоризмом. Раз в три-четыре минуты он выдавал руладу пуков, после чего на его лице появлялось выражение неземного блаженства.

«Стрелять нельзя, — рассудил Влад. — Тут же объявят тревогу… Черт, ну почему мне всегда так везет? Не одно, так другое. Собак на базе нет, зато прямо перед нужной дверью засел идиот с переизбытком кишечных газов, которого, скорей всего, выгнали из казармы, чтоб проветрился и не травил сослуживцев… В общем, справедливо. Не умеешь правильно питаться, сиди на улице. Вот он и торчит тут. Курит, сволочь. Пердун несчастный! Так он еще два часа проваландаться может. А у меня времени нет. Цигель-цигель, ай-лю-лю… Через сорок пять минут ребята начнут операцию. Если я не буду готов, все полетит к черту…»

Из ангара напротив вышли двое пехотинцев. Один из них крикнул что-то веселое технику, тот ответил. По-испански.

«Ага, латанос! — Рокотов чуть передвинул пистолет пулемет. — Жирная свинья из Нью-Мексико. Обожрался своим кайенским перцем, теперь отдыхает…»

Пехотинцы захохотали и устроились в отдалении. Техник снова заворочался и заливисто пукнул, чем вызвал новый прилив веселья у своих приятелей.