И целый мир против! - Татьяна Луганцева

Слова подруги несколько привели Яну в себя. И вот она уже вошла на территорию усадьбы Григория. Там соорудили своеобразную длинную и очень красивую арку, украшенную самыми нежными и самыми красивыми цветами. Их ароматом был напоён воздух. Её встречал Виталий Николаевич. Выглядел он впечатляюще. Строгий и наконец-таки абсолютно идеально сидящий на нем темно-синий костюм, выгодно подчеркнувший его стройную спортивную фигуру. Белоснежная рубашка, бабочка на тон светлее костюма, но элегантная. Его непокорные, темные, торчащие во все стороны волосы, были уложены. Глаза жениха сияли от счастья.

Не было алтаря, не было священника, это же была репетиция. Но зато были люди, пришедшие к ним на торжество, и их было очень много. Казалось, что весь город явился к ним на помолвку. В самом центре сада были выставлены столы большой буквой «П». Виталий посадил Яну рядом с собой во главе стола и прошептал:

– Я счастлив! Я безгранично счастлив. Я люблю тебя, моя красавица!

Яна вздохнула.

– Надеюсь, у нас с тобой всё получится…

Тост следовал за тостом. Люди пили, ели, веселились. Погода стояла потрясающая, музыка играла, гости танцевали, кричали «горько!». Яна смеялась, отвечала на поцелуи Виталия. Но всё-таки отметила, что ни Мартин, ни его мать не пришли на её помолвку.

«Не соизволили… – решила она. – Ну, что ж… Значит, они решили жить, как живут. А я начинаю новую жизнь. Страшно то, что я никогда не перестану любить Мартина, и это не изменит ни время, ни расстояние. Я влюбилась так впервые. Я не виновата, – думала Яна, нагружаясь шампанским. – С одной стороны залив со смертельными водорослями, в котором купаться опасно, с другой – кладбище. Всё символизирует смерть. Не самое веселое место для помолвки».

А гости расходились всё больше, кричали, поздравляли молодых. Яна выслушала много слов о своей красоте и своем уме, а также своём правильном выборе. Виталий всё еще находился в гипсе и на костылях, поэтому они не танцевали. Яна заметила, что он задумчив и собран, и даже мало пьёт, чтобы соблюдать правила игры. Она понимала, что всё это ради неё, чтобы и не ударить в грязь лицом.

– Конкурсы! – взвизгнул кто-то из-за стола. – Ответьте на вопрос: чтобы было, если бы сейчас спросили «есть ли кто-то, кто может сказать что-то против этого брака или нет»? Есть или нет?! Если есть – говори! Если нет, то замолчи вовеки веков!

Яна, конечно, успела оценить, что это какой-то странный конкурс, но из песни слов было не выкинуть. Совершенно неожиданно встал Глеб и сказал:

– Я против… Извините.

Раздался гул и свист, но настроение у народа не испортилось.

– Поясни! Это что за дела? Ну-ка, ну-ка…

Народ был настроен весьма оптимистично.

– А я скажу! Я люблю эту женщину! Она вошла в мой сад, как фея цветов. Недаром у нее фамилия Цветкова! Она спасла меня от тюрьмы! У нее тонкая душа, раз она не поверила, что я могу быть хладнокровным убийцей. У меня тоже должен быть шанс побороться за Яну…

– Молодец, парень!

Его выступление потонуло в громких аплодисментах, парня утянули за стол и снова налили рюмку, прокричав «Горько!».

Яна с Виталием снова повернулись друг к другу.

– Ты у меня и умная, и нежная, и чувствительная, – прошептал Виталий Николаевич.

– Да, я такая. А ты меня называл «чёртом на каблуках». Даже «чёртом в юбке».

– Я шутил, – рассмеялся Виталий.

Они поцеловались.

– Кто еще хочет что-нибудь сказать?! – прокричал тот же голос.

– Я! – решительно встала полноватая женщина в платье с яркими цветами.

Яна даже не сразу узнала ее без белого халата.

– Любовь Петровна, – определил её Виталий, увлечённо орудуя вилкой в тарелке с салатом.

– Я многие годы работаю врачом, все меня знают. Я и в обычной больнице, и в психиатрической.

– Знаем, знаем! Ты – настоящий врач! Душой болеешь за пациентов! – подтвердили гости.

– Спасибо, дорогие. Так вот, эта хрупкая женщина много сделала для нашей больницы, она сохранила наших пациентов. Они продолжат жизнь и лечение в знакомом им месте, здесь, на родине. Спасибо вам, Яна! Но я против этой свадьбы! Я должна высказаться! Как психотерапевт. Здоровье Яны подорвано: сколько передряг она перенесла! Не исключено, что и сотрясение мозга было, и контузия от взрыва, и чуть не утонула! Да что там говорить! – махнула рукой с вилкой разгоряченная Любовь Петровна, метнув в кого-то кусок колбасы. – Плюс ко всему психологическая травма! И кто в этом состоянии принимает судьбоносные решения? Выйти замуж – это не пустяк! Она должна отдохнуть, восстановиться… Сейчас Яна – лёгкая добыча для всякого проходимца, – закончила свою речь Любовь Петровна и плюхнулась на своё место.

– Я не поняла, она подозревает, что я недееспособна? – уточнила Цветкова у своего жениха, который слушал речь врачихи с улыбкой. Это было признаком лёгкого опьянения.

– Ага! Ты добыча, а я злой коршун, который готов сожрать тебя, – передразнил Любовь Петровну Виталий.

– Хорошо, что не назвал меня падалью… едой хищных птиц.

– Горько! – вдруг заорал ей на ухо Виталий Николаевич.

Яна вздрогнула и помогла ему подняться, так как он опирался на костыли. Они слились в поцелуе.

Свадьба шла своим чередом, угощения было много, выпивки тоже. Молодые хороши собой, и народ веселился.

– Можно я скажу! – встала из-за стола слегка покачивающаяся Ася.

Яна и заметить не успела, когда ее подруга так набралась.

– Говорит подружка невесты! – поддержал Асю народ.

– Я знаю про Яну всё, даже больше, чем она про себя знает. Со стороны всегда виднее… Я желаю подруге большого, человеческого счастья… очень хочу. Теперь мы видеться будем реже, но я желаю тебе с Виталием, с этим уродом со скверным характером, счастья. Нет! Вы не должны жениться! Это несправедливо! Я люблю Виталия! – выпалила Ася и свалилась на свое место.

Яна сидела за столом, словно ее обухом по голове стукнули.

– Что она сказала? – шептались гости. – Вот это подружка…

– Я не ослышался, Ася, как всегда, в своем репертуаре? Она назвала меня уродом со скверным характером? – спросил Виталий.

– Дурак, она сказала, что любит тебя! Ася, что же это, Ася? – попыталась было что-то выяснить у подруги Яна, но это уже было бесполезно.

Ася положила голову на руки и заснула за столом.

«Какая же я дура! Как же я не догадалась? – думала Яна. – Почему Аська не призналась раньше? Какой кошмар! Что же я за человек такой? Все о себе, а трагедию своей любимой подруги не увидела. Между ними все время летали искры. Ну а как не злиться-то? Раз твой мужчина в упор на тебя не смотрит, а влюблен не просто в другую женщину, а в твою подругу? Мы никогда бы не посмели увести мужчин друг у друга. Понятно, что она не стала мне сообщать о своих чувствах и лезть в наши отношения. Дурочка моя, любимая подружка», – сетовала Яна, пытаясь отстраниться от Виталия, который уже сам себе кричал «горько!» и икал.