Тайна жемчужной леди - Юлия Яр

– Не может быть… – тихо прошептала я, холодея от собственной догадки. – Ты помнишь…

– Бинго! – засмеялся он и довольно хлопнул ладонью по подлокотнику.

– Но это же невозможно! – выдохнула я гораздо громче, чем следовало.

– Возможно, но в детали вдаваться не будем. Во всяком случае, не сейчас, – отмахнулся Тэтчерд, все еще забавляясь моей растерянностью.

Я глубоко вдохнула и постаралась придушить разгорающееся чувство стыда. Для этого из глухой обороны перешла в решительное наступление:

– Раз ты все помнишь, так скажи, что ты делал на пруду в такое время?

– Честно говоря, я собирался задать пару вопросов здешним русалкам. Еле-еле выманил одну из них и уже хотел допросить, как вдруг появилась ты, – весело проговорил Рэд.

– Как это? Ты же был заколдован, – недоуменно произнесла я.

– С чего ты взяла? – удивился мужчина.

– Но ты же шел к ней, а потом повернул ко мне. И потом, у тебя глаза светились сначала голубым светом, а затем фиолетовым, – проговорила я.

– Так это вы с русалкой своей магией фонили, как два маяка, вот отблески и отразились в глазах, – пояснил следователь. – А что к тебе повернул, так ты сама позвала, да еще так призывно высунулась из воды. Я подумал, что грех отказываться, когда так настойчиво предлагают.

Стыд вспыхнул, словно факел, и, казалось, поджег меня вместе с одеждой и мебелью.

– А как ты меня нашел? Я же под магическим щитом была, – выдавила из себя.

– А-а… – довольно протянул мужчина. – Щит отождествления – хорошая идея, Кира, но тебе не хватило опыта. Заклинание накрыло куполом сверху, но не под водой. Ныряя, я увидел в воде твои стройные ножки…

– То есть, если бы я тогда вышла на берег… – начала я.

– Я бы тебя не нашел, – закончил за меня Рэд.

– Вот дура! – сокрушенно обругала себя.

– Не дура, а просто маленькая глупенькая ведьмочка, – ласково произнес мужчина.

Я сидела неподвижно, как каменное изваяние, пытаясь пережить волну собственного стыда. Тэтчерд хмыкнул, подойдя к моему креслу, опустился передо мной на колени и заглянул в глаза.

– Ты жалеешь? – строго поинтересовался он.

– О чем? – недоуменно спросила я.

– О том, что было на пруду и вчера в «Империале», – уточнил он, благоразумно избегая слова «бордель».

– Нет, – ни на секунду не задумавшись, ответила я. – Просто мне ужасно стыдно. То, что было…

– Было прекрасно, – перебив, припечатал Рэд и уверенно добавил: – И мы еще не раз повторим. Но я дам тебе время смириться с этой мыслью. А пока возьми вот это, – и протянул мне зеркальце, украшенное большим желтым камнем, похожим на янтарь.

– Это коммуникатор, – пояснил следователь. – Назови мое имя, и он соединит. Носи с собой.

– Хорошо, – кивнула я, потихоньку приходя в себя.

Затем он встал и, проведя рукой по медальону на шее, открыл портал прямо в моей гостиной.

– Мне пора, – проговорил Тэтчерд и уже потянулся для прощального поцелуя, как вдруг в гостиную, неся что-то в лапках, ворвался чертяка.

– О, как хорошо, что вы тут, господин следователь! – почтенно начал Шнырь. – Мне как раз нужен дегустатор!

И поставил на столик графин с темно-красной настойкой и рюмку.

– Прошу вас, отведайте. Чистая как слеза, сам настаивал. Напиток для настоящих мужчин, – затараторил он.

Рэд отнекивался, но чертяка настойчиво умасливал мужчину. В конечном итоге Тэтчерд наполнил рюмку до краев и выпил залпом под удивленно-восхищенный взгляд Шныря. Сдавленно кашлянув и обронив скупое: «Вкусно», – он махнул на прощанье и быстро шагнул в портал.

Стоя посреди гостиной и недоуменно глядя ему вслед, чертяка озадаченно спросил:

– Может, предупредить его, чтобы выпил антипохмелин? Тут же почти сто градусов.

– Нет, – мстительно улыбнувшись, отозвалась я. – Пусть помучается.

Собираясь рано утром отправиться в Кроунхолл, оставшийся вечер мы со Шнырем посвятили упаковке вещей. Я прихватила лечебную мазь для Людвига и бережно упаковала флакончик приворотного зелья. Увы, последний из моих запасов. После окончания расследования мне придется провести не одну ночь, готовя новые порции снадобий. Прошерстив свою небогатую библиотеку, я захватила книгу «Магические обороты: ошибки и правила», надеясь, что она подскажет, как возвратить Лауре и Миаре их первозданный облик. К моему собранному саквояжу в гостиной чертяка добавил тщательно завернутую десятилитровую бутыль своей мухоморовой настойки, которую так заботливо варил все утро, а потом щедро угощал ею Рэда. Шнырь любовно поглаживал пузатое стеклянное брюхо бутылки и тихонько вздыхал.

– Твою брагу мы с собой брать не будем, – решительно заявила я. – Не хватало еще, чтобы ты напился и устроил в поместье дебош.

– Кира, ты сама говорила, что надо подружиться с местными горгульями, – ворчливо отозвался Шнырь.

– Ну, говорила, и что? – не поняла я.

– А то, что дружба крепнет, если ее вовремя смазывать бутылочкой-другой, – терпеливо объяснял фамильяр.

– Неужели без пьянки не обойтись? – нахмурилась я. – Ты постоянно находишь приключения на свой хвост. У меня нет ни малейшего желания в очередной раз вытаскивать тебя из полицейского участка, брать на поруки и заверять стражей, что произошло недоразумение и ты больше так не будешь.

– Поклеп, – заявил чертяка и, надувшись, сложил лапки на груди.

– Да неужели? А кто в женской юбке канкан на площади плясал? Кто в дырявом корыте по городу катался? – злорадно напомнила я. – То ты в женский монастырь уходишь, то в кругосветное путешествие собираешься. Я даже боюсь представить, что меня ждет на этот раз…

– Совершенно ничего, – со знанием дела отозвался чертяка. – Я – образец высокой морали и чести. Потому будут только длинные задушевные беседы перед рассветом. Когда вы сидите вместе и открываете друг у друга новые грани души.

– Это ты так пьяный треп двух алкоголиков завуалировал? – хмыкнула я.

– Ничего ты не смыслишь в романтике, – ворчливо заключил Шнырь и резюмировал: – А бутыль мы все равно возьмем!

– Тогда попробуй только что-нибудь там учудить! – грозно отозвалась я. – Наведу такую порчу, что больше ни капли выпить не сможешь!

– Слушаюсь, мой генерал! – бодро взял под козырек чертяка. Но стоило мне отвернуться, и я спиной почувствовала, что бессовестный фамильяр показывает мне язык.

Ночью я долго не могла уснуть. Вместо расследования мои мысли занимал Рэд. Даже барашки, которых я пыталась считать, в конечном итоге приобрели образ полицейского. Когда он успел так крепко обосноваться в моей голове и почему тело моментально предавало меня каждый раз, стоило ему только приблизиться? Тэтчерд сказал, что хочет повторить то, что было на пруду и в борделе. Но хочу ли этого я? Нужны ли мне отношения со следователем, который постоянно занят расследованием чужих тайн и, судя по всему, имеет немало собственных? От всех этих вопросов разболелась голова, и меня наконец-то сморил сон. Когда засыпала, где-то на периферии сознания мелькнула слабая мысль о том, что с момента моей встречи с Рэдом мне ни разу не снился мой огненный бог.