Сердце ведьмы - Лаура Лабас

герцог Магнус и плавным движением поднялся со стула. — Давай пойдем в салон и проведем вечер в приятной беседе, моя королева?

Королева Сиара обрадованно улыбнулась, и на ее щеках проявились ямочки.

Через несколько мгновений стулья были отодвинуты, они поднялись и один за другим последовали в соседний салон. Взгляд Рут снова упал на Джеральда, который шел под руку с Джеффри. Да, его точно зовут Джеффри. Теперь она вспомнила, что он был сыном барона Гарлем.

Рут больше не могла выдержать этого ни секунды.

Она решила оставить общество, что из-за баронессы Хаксли-Фитч далось ей тяжелее, чем она ожидала, потому что ей очень хотелось еще поговорить о Роме. Рут положила одну руку на живот, а другую — на рот.

— О, вам нехорошо, моя дорогая? — воскликнула баронесса достаточно громко, чтобы на это обратили внимание несколько других гостей. Джеральд уже скрылся в салоне.

Рут кивнула и поспешила к двери. В лучшем случае они подумают, что она направилась в уборную. Как только она вышла в коридор и оказалась на некотором расстоянии от общего зала, она сбавила скорость и побрела вверх по лестнице. Здесь, как она надеялась, ей не грозит встреча с кем-нибудь из гостей.

В Вавилонской башне постоянно жили только ученые, слуги лунного бога Сина. Почти все они должны были соблюдать обет молчания, поэтому Рут не беспокоилась, что ее здесь кто-то потревожит.

Она была здесь не более полудюжины раз. Это случалось, когда Вэл брал ее с собой в библиотеку, чтобы познакомить с новым живописцем, который в очередной раз становился его непререкаемым образцом для подражания, пока его не заменял кто-то другой. Рут все время забывала, каким он был талантливым художником.

Как сильно она скучала по нему и по их разговорам! Он всегда знал, как поднять ей настроение. Он был ее лучшим другом, ее лучшей половиной. И она предала его. И ради кого она это сделала?

Библиотека занимала несколько этажей, соединенных между собой внутренними деревянными лестницами в дополнение к выходящим наружу каменным ступеням.

Рут не успела осмотреть и половину этажей, приходя сюда с Вэлом, но ей это и не было нужно. Ее сразу охватило чувство спокойствия, когда она вошла в первый отдел, и сидящий там ученый скользнул по ней равнодушным взглядом. Как и ожидалось, он ничего не сказал, хотя рабочий день уже давно закончился, и она невозмутимо продолжала идти дальше. Здесь не было ничего, что содержало бы тайные знания и не предназначалось бы для ее глаз.

Карты, отчеты о путешествиях, описания и фотографии достопримечательностей собрались на полках, которые заканчивались на головокружительной высоте на самом верху башни. Мерцающие газовые лампы освещали помещения с тесно стоящими кожаными корешками разных цветов и сложенными друг на друга рукописными свитками.

Рут шла через проходы, иногда прикасаясь к пожелтевшим листам кончиками пальцев, нежно, будто лаская. Там не часто встречалось что-то, что привлекало ее внимание дольше, чем на несколько секунды. Она пришла сюда не из-за книг, а ради здешней атмосферы. Это место вызывало в ней какую-то затаенную грусть. Она не была ни заядлым читателем, ни одаренным художником, как Вэл, но когда ей предоставлялась такая возможность, она старалась впитать в себя те знания, которые дарила библиотека.

В какой-то момент она добралась до одного из немногих окон и принялась рассматривать свое отражение в зеркале. Снаружи тем временем наступила ночь, и при свете ламп Рут не могла ничего разглядеть на улице. Но она сумела увидеть свои высоко уложенные черные волосы, бледную кожу и раскосые глаза. Что чувствовал Джеральд, глядя на нее? Вздохнув, она отвернулась.

На боковой стенке одной из внешних полок с двумя железными гвоздями была прикреплена небольшая карта. Она не могла быть особенно ценной, раз ученые позволили ее так продырявить.

На карте были показаны разбросанные по всему миру двадцать пять городов-теней с их «якорями». По бледным, но все же сохранившим цвета гербам Рут быстро нашла Вавилон с Новым Орлеаном, а в Европе Рому с Римом. Кроме того, были еще Помпеи с Рио-де-Жанейро, Троя с Найроби, Токио с Бахрейном и многие другие города.

Между ними было пустое пространство.

Этими местностями управляли теневые существа, и туда никто не отправлялся добровольно, если была возможность этого избежать. И она, Рут, покинет безопасный город, чтобы сражаться с монстрами. Монстрами, которые наверняка нашли себе подобных в теневых землях. Миссия, результатом которой станет много пожертвованных ради ее выполнения жизней.

Рут могла только надеяться, что ее не будет среди погибших. Без нее ее семья впадет в нищету. Она решительно сжала губы, стиснула руки в кулаки и внутренне приготовилась к завтрашнему дню и всему остальному. Она не должна умереть. Она не должна потерпеть неудачу.

Она решила, что вечер для нее закончился, и не собиралась возвращаться к обществу. Будет лучше, если ночью она хорошо выспится, чтобы подготовиться к грядущему.

С возникшим чувством решимости она покинула библиотеку и задержалась в коридоре, и тут услышала тихие голоса. Она подняла взгляд. И сразу смогла разглядеть Джеральда, который со смеющимся Джеффри поднимался по лестнице куда-то наверх, чтобы боги знают чем там заниматься.

Конечно, Рут понимала, чем они там будут заниматься.

Однако на этот раз она впервые ощутила, что это понимание вонзилось в ее сердце как клинок, рукоятку которого она сама же поворачивала.

Смех Джеральда и Джеффри наконец стих, и Рут продолжила спускаться. Так будет лучше, пыталась она убедить саму себя. В конце концов, они с Джеральдом должны выполнить задание, и это потребует максимальной собранности.

Решительно и с болью в сердце она покинула башню, спустилась по широким каменным ступеням и пешком отправилась домой. И ей был виден свет шпиля башни из лазурита, даже когда она дошла до самых дальних закоулков города.

Глава 21

Валенс

Я уже почти полчаса ждал Дарсию, и наконец дверь в ее рабочую комнату распахнулась, и она вошла. Я ожидал в молчаливой компании Тино и Менти, поэтому мог не ощущать себя непрошеным гостем. Однако Дарсия вошла с таким мрачным видом, что это чувство вернулось, и я тут же поднялся с табурета, будто что-то сделал не так. Только тогда она меня заметила, а я увидел ее руки, где появились новые руны, а татуировка в виде головы оленя была обновлена.

— Я мог бы помочь тебе нанести рисунки.

— Спасибо, мне хватило одной твоей руны.

Да уж, не в бровь, а в глаз, и к тому же я