Мороз по коже - Ева Левина

от счастья совсем с ума сошел, на руках мать вашу носил.

Когда Сергей умер, Нина сдала совсем хоть и молодая была ещё… Вот уже третий год её нет, а сердце всё болит…

Ох, Ромка… Какая любовь у них была… Хоть книгу пиши… Сейчас такого нет уже… Молодежь другая пошла…

Старушка ещё долго говорила, но до меня долетали только незначительные обрывки фраз, смысла которых я совершенно не улавливал. Мысли витали далеко, то попадая в раннее детство, то возвращаясь обратно.

Мы с Олегом не братья. Мой отец принудил маму выйти за него… Я смертельно обидел единственную дочь родного, пусть и не по крови, человека…

Как заглушить гнетущее, пожирающее изнутри чувство вины, и самое главное, как жить дальше?

Разве можно делать вид, что ничего не произошло?

Молча перевести Ксюше деньги и больше никогда не пересекаться? Нет… Даже после всего, что наворотил, я не имею на это никакого морального права. На горло себе наступлю, кровью буду харкать, но сделаю все, чтобы дочь брата ни в чем не нуждалась.

Глава 32

Дверь в нашу скромную комнатушку открылась с таким оглушительным скрипом, что от неожиданности у Ульяны даже выпало из рук ведерко с мороженым.

— Снова вы, Роман Сергеевич, — почти обреченно протянула я, и, не обращая внимания на внушительную фигуру Морозова, продолжила копаться ложкой в подтаявшей малиново-сливочной субстанции.

— Выйди, — он не ни на секунду не оторвал от меня взгляда, но подруга всё поняла и тут же вылетела в коридор, натягивая по пути пушистые тапочки со смешными мордами зайцев. Мне очень хотелось окликнуть её и попросить остаться, но странный нечитаемый взгляд Морозова здорово дезориентировал и мешал сосредоточиться, поэтому я так и осталась сидеть на кровати, поджав под себя ноги.

— Оксана…

— Я вам сто раз говорила, что мне больше по душе имя Ксюша, — мой голос звучал ровно, но внутри начинала бушевать настоящая буря, — зачем вы пришли?

— Сегодня утром я узнал, что завещанию и результатам теста днк ты дочь Олега. Мы с ним не родные братья, — впервые за всё время нашего знакомства Морозов был спокоен и даже казался подавленым, но мне меньше всего хотелось размышлять о сейчас о внезапных метаморфозах, происходивших с ним.

— Какое счастье! Значит, моя мать хоть где-то не солгала, — уловив нотки сарказма, Морозов напрягся еще больше, но тем не менее вел себя крайне сдержано:

— Тебе полагается пятая часть всего движимого и недвижимого имущества моего покойного брата…

— Отлично. От денег не откажусь. Теперь не придется отдавать долги натурой, — понимая, что на последней фразе меня понесло, я сжала губы и опустив глаза, принялась выискивать несуществующие мусоринки и нитки на своих розовых пижамных штанах.

От услышанного Морозов поморщился, словно при резкой головной боли, а я вдруг испытала какое-то странное извращенное удовольствие от того, что ему неприятно. Будь моя воля, этот мудак каждый день страдал и испытывал бы чувство вины!

На какое-то время в комнате наступила гнетущая тишина, нарушаемая только ударами чайной ложки о пластиковый бортик ведерка с мороженым, которое я с аппетитом поедала под пристальным взглядом сощуренных янтарных глаз. Это было довольно сложно, но я тоже наблюдала за Романом Сергеевичем из под полуопущенных ресниц.

Куда же испарился вечно раздраженный, злющий Морозов? Теперь на его месте стоял немного растерянный, но невероятно красивый мужчина. Я с мрачным удовольствием подмечала детали, которые выдавали то, что у Романа Сергеевича на плечах висит огромное чувство вины и стыда. Разумеется, ведь теперь я не просто девочка, которую он лишил девственности за три миллиона… Теперь я неприкосновенный человек…

Неужели стыдно перед умершим братом? Совесть проснулась? Интересно…

Понимая, что слишком сильно погрузилась в размышления, я оторвалась от банки с мороженым, облизала губы и посмотрела на Морозова в упор:

— Это всё просто прекрасно, но сюда вы зачем пришли? Если мне полагается какая-то часть наследства, то вы можете дать мне контакты нотариуса, и я сама всё оформлю.

— Всё наследство по завещанию оформляется на меня, но личная просьба брата — выделение долей тебе и моей сестре.

— То есть вы себе захапываете львиную долю, а нам с бедненькой сестрой покойного папочки останутся крохи? Как благородно!

— Мы с братом по факту владели бизнесом пятьдесят на пятьдесят, поэтому ваше с Ольгой наследство только с его половины.

— Ладно, мне все равно. Давайте адрес нотариуса и больше не приходите, — я решительно поднялась направилась к двери, в которую намеревалась выпроводить Морозова.

— Есть еще один нюанс…

— Какой?

— Последняя воля Олега — это мой полный контроль за твоей долей наследства, пока тебе не исполнится двадцать один год.

От непосредственной близости Морозова и ощущения новой западни по спине пошел холодок. Разумеется… Никакого днк теста нет! Этот хитрющий козел просто придумал новый способ затащить меня в постель. Он же не натрахался, мудак поганый!

— Пошел вон, вместе со своим долбаным наследством! — заорала я не своим голосом и бросилась в лицо Морозову. Несмотря на то, что он мгновенье ока схватил и обезвредил меня, на красивом лице тут же показалось два красных кровоточащих следа от ногтей.

— Это правда, малыш. Поверь мне. Мне не нужны твои деньги, ты получишь, все, что тебе причитается, — шептал Морозов, уткнувшись носом мне в макушку.

— Сначала отпусти и никогда даже пальцем ко мне не притрагивайся. Потом покинь мою комнату и больше не приходи, а своё поганое наследство засунь себе в жопу! — зашипела я, пытаясь извернуться и лягнуть Морозова ногой. Но он был не просто гораздо выше и сильнее, Роман Сергеевич был еще и быстрее, потому с легкостью опережал все мои нападки.

— Уже можно заходить? — из приоткрытой двери показалась голова Ульяны. По покрасневшим щекам и блестящим глазам подруги было понятно, что она успела подслушать каждое слово. Но сейчас я была рада этому, потому что просто печтала поскорее отделаться от Морозова.

— Можно! Роман Сергеевич уже уходит, — как можно громче ответила я, и наконец, вырвалась из ослабевшей хватки.

— Я пришлю тебе номер нотариуса. Завтра он будет тебя ждать, — бросил Морозов, после чего растер ладонью кровь по лицу и вышел из комнаты.

После ухода Романа Сергеевича я еще долгое время не могла успокоиться. В голове крутилась тысяча мыслей, а сердце то и дело срывалось в галоп. Но самое неприятное во всей этой ситуации, что я совершенно не представляла, какое решение принять. Сначала хотелось согласиться и взять деньги, потом возникало желание послать Морозова куда подальше, но в конце концов в памяти снова всплывал месяц, проведенный