Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов - Ольга Тарасевич

Блэк Черри по значимости своей сравнялся с вещами, вызывающими любовь в ее душе: с орхидеями, с их потрясающими разнообразными цветами, упругими зелеными листьями, с корешками. Он приблизился к самому любимому: он понял и полюбил ее цветы. Это, оказывается, невероятно важно!

Никогда ни один из ее мужчин не был способен запомнить название ее любимой орхидеи. И вообще, никогда и никто не испытывал желания совершать ради нее все те безумства, о которых твердил ей этот мальчик, – завести сто экземпляров «ванд», купить питомник для орхидей… А ведь прежние ее кавалеры были людьми совершенно другого толка – успешные, обеспеченные, в конце концов, просто всегда, постоянно сытые. Им было легко совершать красивые жесты. Но только никто особо не стремился это го делать. Ритуальные духи и конфеты к Восьмому марта – не в счет, это дарят всем, такой презент не учитывает индивидуальности женщины.

А тут – голодный ребенок с таким большим сердцем, с самой настоящей, чистой, искренней любовью! От подобной любви хорошо невероятно: это теплое море, свежий ветер, яркие лучи рассвета, весь мир – для тебя, и всех существующих на свете слов все равно мало, чтобы описать всю красоту, тепло и сладость этих искренних чувств…

Господи, господи, бывает же такое счастье!

Можно обнять его тонкое горячее тело, притянуть сладкого мальчика к себе в любую минуту.

Неважно, что на его губах соль от слез и совершенно непонятно, что будет с ним завтра…

Есть только это мгновение, и оно прекрасно, потому что это – любовь, настолько искренняя и бескорыстная, какой она только и может быть.

«Мне так хорошо, – думала Кристина, обнимая уснувшего Салаха. – После еды и секса клонит в сон… Так, окна мы закрыли, двери – тоже. Воровать у нас больше нечего. В убийство Эмилии я почему-то не верю. Наверное, это событие просто не вписывается в мое нынешнее состояние: я так счастлива, что просто не могу поверить ни в боль, ни в чью-то смерть. Как здорово: теперь весь мир оставит нас в покое, и я буду просто радоваться тому, что с нами происходит…»

Через несколько минут она уже крепко спала.

Как Салах поднялся с постели и вышел из номера, Кристина уже не слышала…

* * *

«Да, все-таки двигаюсь я относительно неплохо…»

«Я забываю о том, что Эмилия мертва, а потом вдруг так больно становится!..»

«Ой, нет, я похожа на шкаф, на неповоротливого слона…»

«Мы с Андреем еще минут десять тут потусуемся – а потом укроемся в засаде…»

«Катя – умница, она такая грациозная…»

«У мужиков с пластикой хуже, чем у женщин. Вот слоны-то!..»

«Вернусь в Москву – пойду на танцы в какой-нибудь клуб…»

«Какой у Ганса мрачный взгляд – ну точно маньяк! Или он так злится потому, что сбивается со счета?..»

Мысли Лики Вронской были обрывочными, короткими и преимущественно трагичными – в ритме нервного танго, которому Катя решила посвятить свой танцевальный урок.

– Может, лучше что-нибудь другое поставить? – робко предложила Вронская, испугавшись первых звуков печальной страстной мелодии. – У меня от этой музыки мурашки по телу бегают.

– Так это же прекрасно! Музыка и должна находить отклик в душе. – Катя бросила на Андрея выразительный взгляд: – Правда, Андрей?

Он быстро кивнул и отвернулся. Изучившая мимику своего бойфренда Лика невольно улыбнулась: такие страдальческие морщинки в уголках его губ вообще-то свидетельствуют о том, что никакого отклика в душе у Андрея (как и у большинства мужчин, к сожалению) танго не находит. Давно канули в Лету те времена, когда умение хорошо вальсировать считалось важным и необходимым качеством настоящего джентльмена. Теперь представителям сильного пола больше нравится валяться на диване и «под пиво» смотреть футбольный матч; в крайнем случае они вдохновятся горными лыжами или каким-нибудь другим экстремальным видом спорта. А вот танцы – увы и ах, хотя с точки зрения эстетики это было бы так красиво: влюбленная пара, кружащаяся под медленную мелодию… И еще на лице Андрея промелькнуло выражение досады. Он явно почувствовал, что Катя начинает строить ему глазки, и никакого удовольствия такое повышенное внимание с ее стороны ему не доставило. Что, конечно, не может не радовать его спутницу!

Урок танцев длился уже минут двадцать.

После разминки Катя показала им первые шаги.

Мысли Лики рвутся-ломаются и через минуту практически исчезают.

Невозможно одновременно смотреть на Катю, следить за собственным отражением в зеркале, поглядывать на старательно вышагивающих в ритме танца Ганса и Андрея и пытаться думать о поимке преступника.

Или рассуждения резко обрываются, или ноги перестают двигаться. А ей все же хочется даже в эту минуту выглядеть не совсем уж коровой на льду – любимый мужчина рядом. Да, он тоже танцует далеко не идеально, но как же было бы здорово поймать его восхищенный взгляд!

– Ну вот и все, основные движения мы разучили, – провозглашает Катя, откидывая назад длинные шелковистые волосы. – Теперь пробуем в паре!

«Впрочем, ладно, – успела подумать Лика за те мгновения, когда к ней приблизился Андрей и пригласил на танец, – мы ведь с ним уже все решили, определили место для засады. Возле помещения для танцкласса растет пышный цветущий кустарник, за ним нас не увидят, зато студия оттуда просматривается идеально. Я уже почти не сомневаюсь, что убийца и вор – именно Ганс: он не может выполнить правильно ни одного движения, явно голова не тем забита…»

Вронская собиралась сказать Андрею, что надо станцевать первую простую связку, а потом она сделает вид, что подвернула ногу – веский повод, чтобы прервать занятие. Но…

Прекрасная музыка, любимый мужчина рядом…

Конечно, Катя показала им лишь самые простые движения и основные шаги. И все-таки это создает иллюзию, что они танцуют танго по-настоящему. Танец страстной любви вместе с любимым человеком…

Эта музыка похожа на поцелуи – сначала легкие, потом откровенно-вожделеющие, переходящие отчасти в болезненные. И эта боль нужна, и эта горечь сводит с ума…

Жара. Страсть. Еще!..

Пусть в глазах у нее темно, и не хватает воздуха, и…

Она очнулась в тот момент, когда стихла мелодия. Смущенно улыбнулась Андрею. Тот снисходительно кивнул, словно хотел сказать: «Бывает, ты вообще натура увлекающаяся».

– С ума сойти можно! – выдохнула Вронская, глядя на отражение Ганса в зеркале. Он легко наклонил голову, благодаря Катю за танец. – Ребята, а вы что, вместе танцевали?! Я вообще ничего не замечала, у меня просто провал случился во времени и пространстве.

– У тебя хорошее чувство ритма. Но заметно, что танцами никогда не занималась, хотя спортивная подготовка у тебя явно имеется, – сказала Катя.

– Лика у нас любит йогу, аэробику, тренажерный зал. Я как-то пораньше домой с работы пришел, – а мы тогда только начали жить вместе, – и чуть сознание не потерял! Стоит моя девушка какая-то вся скособоченная, наклонившись, руки вытянула, ноги непонятно где…