По лезвию ножа - Маркус Сэйки

Подруги, спасавшие ее от плохих парней, никак не могли взять в толк: Дебби нравятся именно опасные мужчины. Официантка плюхнула их заказ на пластиковый столик, и девушка почувствовала себя виноватой.

– Нам пора.

Макганн полил картофель соусом «Табаско».

– Зачем?

– Сам знаешь. – Дебби разрезала гамбургер на четвертинки: так было вкуснее.

Эван пожал плечами, словно это его совершенно не интересовало. В глубине зала чуть слышно звучала «Гордая Мэри». Айка и Тину[22]надо слушать громко, чтобы до конца проникнуться, иначе смысла нет.

– Операция серьезная?

Мимо прошла официантка, усталая крашеная блондинка с хорошей фигурой. Эван скользнул по ней оценивающим взглядом.

– Да.

– Сколько возьмете?

– Достаточно.

– Достаточно для чего?

– Отстань, дай поесть! – Макганн едва повысил голос, словно Дебби не заслуживала его раздражения.

Пожав плечами, девушка отправила в рот четвертинку гамбургера – котлета пережаренная, но вкусная, не сравнить с разогретыми полуфабрикатами. Дебби ела быстро, с наслаждением. Закончив, она бросила грязную бумажную салфетку на тарелку.

– Торопишься, что ли? – спросил Эван.

– В два начинается «Досье Рокфорда».[23]

– И что?

– Я обещала Томми, что мы посмотрим вместе.

– В мамочку играешь! Может, усыновишь его? – Эван недобро улыбнулся, став похожим на школьного задиру. – Дебора, это же работа!

Дебби стиснула зубы, услышав нелюбимое имя.

– Знаю. Поэтому и хочу вернуться на место побыстрее.

– Смотреть «Досье Рокфорда»?

– Нет, просто Дэнни хотел…

– Надо же, «Дэнни хотел»!

– А вдруг с ним что-нибудь случится? Его нужно караулить!

– Мать твою! Заладили оба, как заезженная пластинка: «Ой, операция сорвется! Ой, ничего не получится!», – тоненьким голоском запричитал Эван.

– Да пошел ты!

– Уже лучше. – Он затушил сигарету. – Идем!

– Куда?

– Звонить. – Швырнув деньги на стол, Макганн поднялся.

В полупустом зале все так же негромко зазвучала песня «Темптейшнз»[24]о папе, которому не сиделось на месте. За хромированной стойкой повар отчищал решетку гриля. Стены, обшитые потертыми коричневыми панелями, дополнительного уюта не создавали. Типичное заведение, где чувствуешь себя комфортно только часа в четыре утра, надеясь, что кофеин переборет алкоголь и позволит самостоятельно добраться до дома. Таксофон висел в простенке между туалетами. В этом конце зала посетителей не было, кроме одинокого старика за стойкой бара. Эван достал из кармана спичечный коробок с номером телефона.

– Кто такой Дик? – поинтересовалась Дебби.

– Босс Дэнни.

Макганн вставил в прорезь монетку.

– Это отец Томми… – внезапно осенило девушку.

– Да. – Эван набрал номер.

– Ты ему отсюда собрался звонить?

– А что? – Макганн жестом заставил ее замолчать и продолжил тихим угрожающим голосом: – Привет, Дик! Узнал?

Боже мой!

Дебби нервно огляделась: старик за стойкой читал газету; официантка стояла у кассы и смотрела в другую сторону. На них с Эваном никто не обращал внимания.

– Правильно. Деньги достал? – проговорил в трубку Эван. – За полсуммы вернем половину мальчишки. Тебе какую – верхнюю или нижнюю?

Дебби не была готова к такому повороту событий. Слова Эвана превращали ее из няни в пособницу монстра. Западать на плохих парней – это одно. Ситуация становилась опасной.

– …к завтрашнему дню. Мы перезвоним и сообщим, где и когда.

Поздно было делать вид, что это невинная операция. Дебби сознавала риск с самого начала, но иногда проще плыть по течению. Во что она впуталась?

– Дик, ты понимаешь, что произойдет, если тебе вздумается позвонить копам? Мы прострелим мальчишке голову!

Неожиданно дверь мужского туалета распахнулась, оттуда показался толстяк в майке с символикой «Чикагских медведей». Он изумленно посмотрел на Дебби, как будто услышал что-то не то, взял с вешалки куртку и прошел мимо.

Эван, прищурившись, проводил его пристальным взглядом. Парень подошел к кассе, расплатился с официанткой.

– Вот и хорошо. Жди звонка! – Макганн повесил трубку и поманил Дебби. – Жирный все слышал.

Бесстрастный тон испугал девушку до полусмерти.

– Нет, по-моему, – с натянутой улыбкой возразила она.

Эван что-то обдумывал, и внезапно Дебби поняла: если Макганна не уговорить, толстяку сильно не поздоровится. Вспомнилось, что, когда похищали Томми, Эван взял с собой пистолет.

Блестящая идея появилась сама собой. Да, лучшего варианта просто не существует!

– Нет, у него другое было на уме.

– Что именно?

– Мои титьки, – улыбнулась девушка.

Макганн внимательно на нее посмотрел и расхохотался:

– Ладно, пошли.

Волна облегчения накрыла Дебби с головой, тысячи невидимых иголок вонзились в потеплевшие ладони. Получилось! От радости хотелось кричать, но девушка сдержалась и быстро зашагала к выходу, покачивая бедрами сильнее обычного, чтобы Эван не заметил, как она дрожит.

– До свидания! – пропела вслед официантка.

Осенний день обдал их свежим студеным воздухом. Эван и Дебби прошли к парковке мимо мусорных контейнеров и массивного кондиционера. Машин на стоянке почти не было. Впереди мелькала спина толстяка, направляющегося к джипу, оставленному рядом с «мустангом». «Знает ли этот парень, что я минуту назад спасла ему жизнь?» – подумала Дебби. Может, теперь между ними кармическая связь? Она не особо верила в такие вещи, но энергетическая подпитка никогда не помешает.

– Поняла? – Эван достал из кармана ключи. – Сказал же, волноваться не о чем.

– Да, милый, ты абсолютно прав, – улыбнулась Дебби.

– Может, еще раз трахнуть тебя у трейлера?

Вопреки недавним страхам, а может, благодаря им горячая волна пронеслась по телу Дебби. У машины она хотела подарить Эвану зажигательный поцелуй, чтобы пробрало до самых печенок. Макганн не останавливаясь подошел к джипу, открыл водительскую дверь и выволок толстяка из салона. Звук работающего двигателя утонул в протестующих воплях парня. Эван швырнул его на капот «мустанга», словно тряпичную куклу. Толстяк попытался вырваться, но получил короткий удар в горло. В боевиках мощные хуки и апперкоты не причиняют особого вреда дерущимся, но кулак Макганна бил уверенно и сильно. Зажатые между пальцами ключи от машины обагрились кровью, алые капли окропили асфальт. Удар, второй, третий. Толстяк перестал сопротивляться и затих. Все произошло почти молниеносно: губы Дебби были готовы к поцелую, а бездыханное тело уже сползло на асфальт. Из разорванного горла хлестала кровь.