Потрясенный любовью - Кристина Уоррен

кроватью и сложат два и два. С таким настроением Кайли даже позволила бы им найти постельное белье, которое она сложила на тумбочке, и застелить свою чертову кровать.

Она просто надеялась, что они не наткнутся на ее порванные трусики в процессе.

«Дерьмо», выругалась она про себя, набирая скорость и мчась вперед, чтобы забрать свои брошенные трусики. «В следующий раз они снимут отель».

«Или, знаете, стоит держать ноги вместе. При любых ситуациях».

* * *

Кайли быстро обнаружила, что в ее современной душевой насадке нет настройки для самобичевания, поэтому перевела ее в режим массажа и попыталась довольствоваться легкими ударами.

Даже добавление струй для тела и перекрестных брызг не могло дать ей того эффекта, которого она хотела, но, по крайней мере, вода была горячей. Разве христиане не думали, что грех можно сжечь? Разве не в этом заключался смысл сжигания ведьм?

В данный момент Кайли посещали мысли, связанные с одной конкретной ведьмой и коробкой спичек, но это, вероятно, потому, что она просто не была очень хорошим человеком. О, раньше она была такой, но это было до того, как ее ограбили демонопоклонники и она попала в Сказочную страну безумия. Теперь Кайли узнала, что у нее есть склонность к убийству и мораль большой шлюхи. О, как пали могучие.

Хорошо, что она была такой маленькой. Это сократило время падения.

Порыв прохладного воздуха заставило ее открыть глаза и нахмуриться, посмотрев на настройки душа, но не успела она сосредоточиться на указателе температуры, как сзади ее обхватила толстая мускулистая рука. Она прижалась к ней чуть ниже груди — более эффективное средство удержания, чем ремни на американских горках. Кайли вскрикнула достаточно громко, чтобы ее услышала бабуля.

В Коннектикуте.

— Тише, — сказал Даг, прижимая ее к своему обнаженному телу. — Это всего лишь я.

Кайли взяла его за руку и оттолкнула.

— Ну, тебя не приглашали, приятель, так что убирайся из моего душа!

— Нет. Ты сердишься на меня, — сказал он, — и хотя я заслужил часть твоего гнева за то, что не защитил тебя лучше, я не позволю другим встать между нами. Мы должны обсудить то, что было сказано.

— Я не заинтересована в разговорах, — сказала Кайли сквозь стиснутые зубы. Не только его рука отказывалась сдвинуться с места, но и бейсбольная бита, прижатая к ее спине, говорила о том, что остальная его часть тоже никуда не хочет уходить. — Меня также не интересует, о чем ты думаешь, так что, повторяю, убирайся. Вон.

— Я не считаю это утверждение полностью правдивым, — промурлыкал он ей на ухо. Вторая его рука обвилась вокруг, и он положил ладонь на низ ее живота. — Хочешь покажу тебе, почему, маленький человечек?

— Если ты думаешь, что соблазнив меня, добьешься чего-то, кроме того, что мне захочется оторвать тебе яйца, у меня есть очень важная информация, которой я должна поделиться, — процедила она, стиснув зубы не менее сильно, чем бедра.

Руки Дага не двигались, впрочем, как и весь он. Ну, часть его тела подергивалась на ее коже, но она не думала, что он может это исправить. У этих вещей, как правило, был свой собственный разум.

— Если ты не поддашься соблазну, но и не будешь говорить со мной, какой еще выбор ты нам оставил? Я не позволю тебе вечно думать обо мне плохо, не дав мне шанса объяснить свои собственные действия. Было бы несправедливо ожидать подобного.

Кайли снова попыталась его оттолкнуть. Даг не ослабил хватку, но и не сдвинулся с места. Может быть, он действительно был сделан из гранита.

— Ладно, можешь объяснять сколько угодно, но тебе придется сделать это позже. Вне душа. После того, как мы оба будем полностью одеты.

Один длинный палец задумчиво постукивал по ее коже внизу живота. Неважно осознанный или неосознанный этот жест, он заставил сжаться живот Кайли и пересохнуть во рту. Она намеренно не стала оценивать, какой эффект это может произвести между ее ног.

— Это кажется неэффективным. — Даг наклонился и положил подбородок на макушку ее мокрых волос, так что она почувствовала себя полностью окруженной им, но, что любопытно, она ощущала скорее защиту, чем угрозу. — Мы оба здесь, и природа купания гарантирует нам достаточное уединение. Кроме того, нам нечего скрывать друг от друга. Мы уже были кожа к коже, так что скромность между нами не обязательна.

— Как скажешь.

— Какой смысл скрывать друг от друга то, что мы оба уже видели и чувствовали? — Когда Кайли не ответила, руки Дага мягко побудили ее повернуться к нему лицом. — Ты считаешь, что в отсутствии одежды есть какая-то непристойность? Почему ты не можешь думать, что вид твоего тела может доставить мне удовольствие.

Ладно, несмотря на смущение и затаенное раздражение, Кайли не могла отрицать всплеска удовольствия, услышав это. Тем не менее, время от времени девушка должна отстаивать свою точку зрения.

— Дело не в том, был у нас секс или нет.

— Нет? Значит, это то, что ты обсуждала со своей подругой, не так ли? И это тебя разозлило. Еще до того, как мы с Ноксом присоединились к вам на кухне, ты начала злиться на меня. На самом деле, ты была расстроена еще до того, как покинула нашу кровать.

Учитывая то, как она спрыгнула с кровати, бормоча про себя на идише, она предположила, что отрицание будет бессмысленным.

— Я была зла… на себя. На свое собственное поведение. Обычно я так себя не веду. — Она посмотрела на себя и поморщилась. — И я обычно не веду разговоры, стоя голой.

Глаза Дага сверкнули.

— Что говорит человек? Ах, бизнес идет хорошо, да? — Когда она закатила глаза, он вздохнул и крепко притянул ее к себе, так что даже вода не проскакивала между ними. — Вот. Теперь я не вижу, что ты голая, так что теперь мы можем поговорить?

— О, конечно, потому что это… — Кайли прижалась животом к его возбужденному члену — …совсем не отвлекает.

— Если я могу игнорировать это, я не понимаю, почему ты не можешь.

— Он все время тычется в меня!

— Он потребляет кровь, предназначенную для моего мозга. Но на кого он оказывает большее влияние?

— Не могу поверить, что я стою в душе и спорю о твоем члене. — Кайли сдалась и позволила своему лбу опуститься на его твердую грудь. Было почти так же хорошо, как если бы она прижалась к кирпичной стене. — Ладно. Говори все, что считаешь нужным, а потом уходи.

По крайней мере, ей хватило предусмотрительности позаботиться о том,