Еще кусочек! Как взять под контроль зверский аппетит и перестать постоянно думать о том, что пожевать - Дэвид Кесслер

Этот эффект наглядно демонстрируют эксперименты, в рамках которых людям делают компьютерную томографию мозга, регистрируя их реакцию на стимулы, предвещающие получение ими молочного коктейля. Так, в одном исследовании ученые сначала спровоцировали у участников плохое настроение, включив мрачную музыку и попросив их вспомнить какую-то особенно гнетущую ситуацию из их жизни. Участки мозга, где лежат нервные пути системы вознаграждения, продемонстрировали у них в ответ на предвкушаемый молочный коктейль более мощную реакцию, чем у людей, чье настроение было нейтральным.

«Мы интерпретировали полученные результаты следующим образом: когда люди, заедающие свои проблемы, оказываются в плохом настроении, мысль о получении молочного коктейля приводит к чувству предвкушения вознаграждения, – сказал Эрик Стайс, ученый из исследовательского института Орегона. – С людьми, которые не склонны объедаться под действием эмоций, а также с людьми в нейтральном настроении такого не происходит» [11].

Когда эмоции усиливают подкрепление, стремление его заполучить становится еще сложнее контролировать [12].

* * *

Стресс за счет своей способности увеличивать возбуждение также усиливает действие каждого из описанных механизмов, способствующих перееданию. «Когда человек в возбужденном состоянии, любые стимулы оказывают на него дополнительное влияние», – говорит Бернард Баллейн [13].

Можно назвать это явление эффектом скрепки на мышином хвосте. Если защемить хвост лабораторной мыши скрепкой, то это становится для нее источником умеренного стресса – такого стресса недостаточно, чтобы повлиять на поведение животного, однако его хватает, чтобы увеличить ее привычную активность.

У возбуждающего эффекта стресса есть свои ограничения. Глубокий стресс – смерть близкого родственника, например – может нарушить этот механизм и положить конец перееданию.

Чтобы почувствовать влияние умеренного стресса, Баллейн предложил мне представить, что я нахожусь в хорошо знакомом мне конференц-зале. Когда беседа протекает в расслабленном ключе, говорит Баллейн, вы просто оглядываетесь вокруг, замечаете различные стимулы, однако они не приводят к какой бы то ни было моторной реакции с вашей стороны. Когда же атмосфера накаляется и что-то начинает меня злить, словно по волшебству, все стимулы в комнате, которые в прошлом приводили к получению вознаграждения, вновь обретают свою власть. Лично для меня одним из таких стимулов становится стоящая посреди стола тарелка с печеньем. При нормальных обстоятельствах я, пожалуй, смог бы противиться соблазну угоститься печеньем. Скорее всего, усилием воли я бы воздержался от того, чтобы тянуться за ним. Когда же в дело вступает стресс, сдерживаться становится намного сложнее. Усиливая мое возбуждение, стресс перекрикивает мой внутренний голос, пытающийся противостоять соблазнительному стимулу.

«Когда оказываешься в таком слегка возбужденном состоянии, то наиболее яркий стимул в окружающем тебя пространстве будет стремиться спровоцировать моторную реакцию, которая была связана с этим стимулом в прошлом, – пояснил он. – Вот к чему приводят эмоции».

Переходными называют эмоции, с которыми мы сталкиваемся, когда переключаемся с какого-то одного вида активности на другой.

Например, когда заканчивается совещание и мы садимся в машину или подходит к концу какая-то передача по телевизору и мы идем на кухню. Когда меняется вид деятельности, меняется и степень возбуждения.

«Есть ли какие-то свидетельства в пользу того, что еда действительно улучшает самочувствие?» – спросил я у Ломы Флауэрс, психотерапевта из Сан-Франциско.

«Разумеется, – сказала она. – Людям действительно становится лучше, когда они съедят желаемый продукт [14]. Они едят, чтобы справиться с чувством тревоги, и тревога действительно проходит. Еда на самом деле ничем не хуже валиума в этом плане». К сожалению, эффект этот мимолетен.

Когда мы усваиваем, что тот или иной стимул приносит наслаждение, это знание движет нашим желанием, вызывая у нас еще большее возбуждение. Наше внимание фокусируется на объекте наших желаний – все остальное перестает нас интересовать. Предвкушение приятных ощущений приводит к еще большему усилению желания.

Не понимаем мы одного: когда мы «заедаем» свои проблемы, эта еда оставляет свой след в нашем мозге, снова и снова пробуждая в нас желание ее заполучить.

Стимулы, эффект запала и эмоциональные триггеры в общем и целом управляют перееданием по одним и тем же принципам – они активируют «призраки» нашего сознания. Эти «призраки» олицетворяют собой сенсорные и эмоциональные ассоциации с пищей, которые отложились в нашей памяти. Ожидания – или, как их называет Марк Гольдман, заместитель директора национального исследовательского института проблем алкоголизма, «извлеченные из памяти следы» – наделяют эти «призраки» жизнью [1].

Когда мы ожидаем, что еда принесет нам удовольствие (положительное подкрепление) либо снимет какой-то дискомфорт (негативное подкрепление), это ожидание увеличивает ценность вознаграждения. Ожидание удовольствия мотивирует нас к этому удовольствию стремиться.

«Ожидание чрезвычайно эффективно усиливает первичное подкрепление, – говорит Джордж Куб. – Если последовательность наших действий в присутствие стимула уже прописана и сохранена в нашем мозге, то ожидание помогает контролировать процесс принятия решений в перерывах между этими действиями» [2].

Вера в то, что еда принесет приятные ощущения, еще больше усиливает желание ее заполучить [3]. В этот момент между желанием еды и уверенностью в ее необходимости существует очень тонкая грань.

«Если чаще всего еда помогает избавиться от плохого настроения, то со временем это когнитивное воспоминание становится преобладающим стимулом», – говорит Грегори Смит с кафедры психологии Кентуккийского университета [4]. Усвоив связь между поеданием пищи и желаемым результатом, мы начинаем для достижения этого результата действовать уже на автомате.

Так, например, я полагаю, что шоколадный батончик «Милки Вей» улучшит мое самочувствие, потому что он уже делал это ранее. Это ожидание движет моими действиями. Я оказываюсь вовлечен в порочный круг, в котором удовлетворение желания способствует еще большему его усилению. Условно-рефлекторное переедание набирает силу.

Еда, приносящая удовольствие, влияет на нас по-разному. Многим людям еда нравится, многие ее хотят, однако лишь у некоторых из нас в голове рождаются подробные мысли про эту еду, мало кто становится на ней помешан. Чтобы понять, почему одни люди в большей мере подвержены влиянию еды, чем другие, нам необходимо более подробно этот вопрос изучить, однако одно можно сказать наверняка уже сейчас: из-за того, что эти несчастные люди все больше и больше внимания уделяют конечному вознаграждению, у них развивается самое настоящее помешательство.