Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского - Валерий Прокофьев

Следует отметить, что И.А. Серов пользовался доверием Н.С. Хрущева, сопровождал его в зарубежных поездках, принимал непосредственное участие в политической борьбе как на внутригосударственном уровне, так и на международной арене. Так, он участвовал в венгерских событиях 1956 года. В Венгрию он прибыл в составе делегации, в которую входили члены Президиума ЦК: первый заместитель главы правительства Анастас Иванович Микоян и секретарь ЦК Михаил Андреевич Суслов. От внешней разведки в страну был направлен Александр Михайлович Коротков.

Серов руководил оперативной работой органов КГБ в Венгрии. Он дал указание особым отделам дивизий, вступивших в Венгрию, арестовывать всех организаторов мятежа, оказывающих сопротивление Советской Армии с оружием в руках, а также тех, кто подстрекал и разжигал ненависть народа к коммунистам и сотрудникам органов госбезопасности.

В 1957 году в Москве разгорелась борьба за власть между Хрущевым и его сторонниками, с одной стороны, и «старой гвардией» — с другой. 18 июня 1957 года на заседании Президиума ЦК Н.А. Булганин, В.М. Молотов, Л.М. Каганович и Г.М. Маленков предложили Н.С. Хрущеву уйти с поста первого секретаря ЦК. Но Хрущев не собирался подчиняться этому решению. С помощью председателя КГБ Серова и министра обороны Жукова в Москву самолетами военнотранспортной авиации со всей страны были доставлены члены ЦК — сторонники Хрущева. И Хрущев остался при должности.

С Серовым Сахаровскому пришлось работать с июня 1955 по декабрь 1958 года. Будучи человеком резким, грубым и бестактным, а тем более пользовавшимся поддержкой Хрущева, он не особенно церемонился в общении даже с членами советского руководства Микояном, Шверником, Кириченко и другими, а тем более с подчиненными, к которым относился и Сахаровский. К этому можно добавить то, что он имел дружеские отношения с заместителем Сахаровского Коротковым, что накладывало «особое» отношение к его руководителю.

По свидетельству ветеранов внешней разведки, среди сотрудников ПГУ бытовало устойчивое мнение, что начальник ПГУ нередко выслушивал резкие суждения председателя, но никогда не переносил их на коллектив разведки.

Стиль руководства А.М. Сахаровского отличался размеренностью, конкретным подходом к решению принципиальных вопросов, деловитостью и ровным тоном начальника по отношению к подчиненным. Возможно, иногда и у него вырывалось крепкое словцо, но это отнюдь не свидетельствовало о том, что он хочет разрядиться на подчиненных. А это вело к тому, что все неприятности, выслушиваемые Сахаровским в верхах, он глушил в себе. И, конечно, напряженная работа и подобные нюансы в коридорах власти изнашивали нервную систему, отражались и на сердце. В результате Александр Михайлович в последние годы иногда выходил из строя и оказывался на больничной койке.

После И.А. Серова непосредственным руководителем А.М. Сахаровского с декабря 1958 по ноябрь 1961 года был Александр Николаевич Шелепин.

Считается, что быстрая политическая карьера Шелепина началась с должности секретаря Московского горкома ВЛКСМ по военной работе. С началом Великой Отечественной войны он занимался подбором комсомольцев для заброски в тыл немцев. В числе отобранных Шелепиным комсомольцев оказалась и Зоя Космодемьянская, которая стала символом партизанской борьбы молодежи против фашистских оккупантов. На это обратили внимание и Сталин, и первый секретарь ЦК ВЛКСМ Михайлов. Уже в конце 1941 года Шелепин становится первым секретарем Московского комитета комсомола, а в 1952 году — первым секретарем ЦК ВЛКСМ.

Эту должность он занимал шесть лет, старательно формируя свою команду для дальнейшего броска наверх. Хрущев назначил его в апреле 1958 года заведующим отделом партийных органов ЦК КПСС. Подготовленная им записка о перестройке органов государственной безопасности способствовала тому, что на состоявшемся в декабре 1958 года заседании Президиума ЦК КПСС было принято постановление об освобождении Серова от занимаемой должности и назначении председателем КГБ Шелепина.

Став председателем КГБ, Шелепин привел с собой преданных ему комсомольских работников, которых назначил на руководящие должности. Он увольнял из органов тех, чья квалификация (а ее он определял по наличию какого-либо базового образования) не соответствовала, по его мнению, занимаемой должности.

Считается, что Шелепин большое значение придавал внешней разведке. Так, по его указанию в ЛГУ был образован африканский отдел, а чуть позднее — специальный отдел для координации работы разведки и контрразведки в области электронной разведки.

В действительности, как об этом вспоминают ветераны КГБ и внешней разведки, особой любви к Шелепину они не испытывали. Приведя с собой достаточно большой отряд руководящих комсомольских работников, он тем самым выразил недоверие и неуважение к коллективу, которым должен был руководить. Не зная положения дел на местах, он начал передавать служебные помещения, санатории и дома отдыха КГБ другим организациям, хотя в комнатах, где работали сотрудники не было не только лишних столов, но и стульев. А мечтой простого оперативного работника была возможность провести свой летний отпуск в хорошем санатории на юге.

Положение во внешней разведке с размещением сотрудников, оздоровительными мероприятиями не было благополучным. Однако столь земные материи были очень далеки от Шелепина, и разведчики ощущали это повсеместно.

До прихода Шелепина в КГБ отношение к африканским проблемам в разведке было довольно спокойным, так как основные направления деятельности были сосредоточены на США, Западной Европе и Китае.

Когда в августе 1960 года Шелепин поставил перед руководством разведки ряд задач по Африке, то с удивлением узнал, что в ПГУ нет самостоятельного отдела, ориентированного на африканскую проблематику. Он счел такое состояние дел проявлением политического недомыслия и дал команду немедленно создать полноценный африканский отдел в разведке и впредь активно заниматься африканскими проблемами.

Трудностей на пути создания полноценного отдела было много, и в первую очередь потому, что в стране никто не готовил специалистов по африканским проблемам, к тому же со знанием местных языков. Сложные климатические условия, отсутствие жилья, непростые взаимоотношения в руководстве молодых африканских государств значительно усложняли выполнение многочисленных заданий, которые к тому же не обеспечивались реальными и конкретными исполнителями.

Начальник разведки был вынужден неоднократно обращаться за помощью к Шелепину, которого интересовала не постановка самой разведывательной работы, а ее конечный продукт — информация о развитии политических процессов в Африке и, главное, о состоянии национально-освободительного движения и столкновении интересов империалистических держав на континенте.

Умудренный опытом Сахаровский понимал, что в принципе разведка действительно запоздала с постановкой разведывательной работы в Африке. Но для получения значительных оперативных результатов необходимо было отобрать и подготовить квалифицированных специалистов. Нужно было время, а его-то и не давали. Сахаровский, как и многие другие руководящие сотрудники разведки, понимал, что Шелепин на посту председателя человек временный и что после перетряски руководящих кадров и проведения серии реорганизаций он уйдет из КГБ.