Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

Давин видел, как напряглись их фигуры, стали суровыми лица. Это был довольно глупый ход со стороны Увилла, который слишком привык, что все окружающие подпадают под магнетическое действие его харизмы. Было очевидно, что здесь этот номер не пройдёт.

— Кто-то из присутствующих здесь тогда, у свеженасыпанного кургана моего отца Торвина Тионита, поклялся мне в верности. Другие были слишком юны тогда, но ваши отцы сделали это и от вашего имени тоже! Колион многие десятилетия был вотчиной Тионитов, и это знают все! Что же я вижу теперь? На моём родовом замке нет ни одного стяга Тионитов! Лишь чёрные флаги Саваланов! И у меня появляется закономерный вопрос: как вы, те, кто поклялись защищать и служить дому Тионитов, допустили подобное и даже не возмутились? Неужели все вы — клятвопреступники и подлецы?

Это было вопиющее оскорбление, и столы, за которыми сидели вассалы Колиона, буквально взорвались ропотом.

— Довольно, Увилл, сядь! — резко приказал Давин, надеясь, что ещё не слишком поздно.

Увилл же продолжал стоять, расширившимся глазами взирая на гневных людей, выкрикивающих ему какие-то ответные слова. Давин, не сумев справиться с раздражением и страхом за сына, резко дёрнул его за рукав, буквально припечатав к скамье.

— Это был самый идиотский из всех твоих поступков! — рявкнул он в лицо Увиллу, с тревогой наблюдая за происходящим. Не хватало только, чтобы тризна по Лауре закончилась побоищем!

— Прошу вас, господа! — голос Даффа заглушил шум.

Лорд домена Колиона встал и повелительно поднял руку, направив её в сторону своих вассалов. Те нехотя примолкли, продолжая буровить Увилла неприветливыми и даже злобными взглядами.

— Прошу вас, господа, с уважением отнестись к скорби сына, потерявшего мать, — уже тише произнёс Дафф. — Без сомнения, сказанное этим юношей было очень грубым, и являлось бы непростительным, если бы не обстоятельства. Увилл ещё юн, и не всегда способен обуздать свои чувства. Поверьте, он совсем не хотел оскорбить таких достойных господ как вы! Всё сказанное сказано сгоряча, и, уверен, уже завтра он раскается в своих словах и принесёт извинения. Он ведь на самом деле так не думает, не так ли, Увилл?

Давин сидел, готовый сгореть от стыда. Дафф вновь переиграл этого глупого мальчишку, так и не научившегося жизни. В этом, без сомнения, была вина самого Давина — Увилл вырос, уверовав в свою исключительность. Он ведь, должно быть, и теперь был убеждён, что после его гневных и справедливых слов эти люди покаянно расплачутся и побросают свои мечи к его ногам!

— Встань и извинись, — прорычал он Увиллу.

Тот действительно встал к некоторому удивлению Давина, который ожидал, что ему придётся потратить больше времени на это. Правда, пока неясно было — к добру это или к худу. От этого вздорного мальчишки можно было ожидать чего угодно.

— Я извиняюсь за необдуманные слова, — произнёс Увилл. — Я не должен был оскорблять присутствующих здесь людей. Но это не отменяет того факта, что меня лишили наследия моих предков! И потому я, пользуясь тем, что здесь уже собрались некоторые из лордов, хочу попросить сбора Стола! Незамедлительно! Прямо здесь, в Колионе!

Присутствующие тут лорды доменов переглянулись как-то растерянно, как показалось Давину. Это предложение было неожиданным. Заседания Стола никогда не назначались на зиму, за исключением самых крайних случаев. Дорога отсюда, из Колиона, в тот же Кинай сейчас заняла бы несколько недель, и ещё больше времени ушло бы у лордов, чтобы прибыть на совет. Выходило так, что всё это время присутствующие лорды будут вынуждены стать невольными гостями лорда Савалана, поскольку тащиться по заметённым дорогам туда-сюда представлялось малоприятным занятием.

— Вы забываетесь, молодой человек, — строго возразил Дафф, вновь вставая. — Полагаю, лишь хозяин дома имеет право приглашать гостей. Впрочем, пусть будет так! Я поддерживаю просьбу лорда Тионита о созыве Стола… Но не теперь, разумеется! Полагаю, ваше дело может обождать до весны. С вашей стороны будет довольно жестоко заставлять лордов испытывать превратности зимней дороги.

— Согласен… — Увилл словно только что осознал, какую глупость сморозил сгоряча, поэтому вдруг лишился своего апломба и растерянно поглядел на отца.

— Что ж, тогда предлагаю назначить дату. Может быть, двадцатый день арионна12? Полагаю, к тому времени даже для вас, лорд Салити, не составит труда добраться сюда.

Локор Салити, лорд домена Боажа, жил, по меркам других лордов, на отшибе — там, где уже начинались палатийские степи. С дорогами там действительно было туго, да и весна наступала позже, чем в подавляющем большинстве других доменов. Лорд Савалан позволил себе такую лёгкую шпильку — будто бы вновь вернулся тот самый насмешник-Дафф. Возможно, он сделал это намеренно, чтобы чуть снизить напряжение, царившее в пиршественной зале. Так или иначе, а все лорды, ненадолго задумавшись, согласно кивнули.

— Итак, значит, в двадцатый день месяца арионна мы вновь встретимся здесь, но уже в полном составе, — резюмировал Дафф.

— Увилл Тионит является наследником домена Танна, — поднимаясь на ноги, проговорил Давин. — Он созвал Стол — значит, совет должен собраться в Танне.

Лорды вновь недовольно поморщились. Танн также был окраинным доменом, так что для большинства это означало ещё несколько лишних дней в дороге.

— Формально Увилл Тионит не является лордом и, соответственно, не может созвать Стол, — возразил Дафф. — И ты слыхал, старый друг, что заседание назначил я. Но у меня есть предложение, господа. А что, если нам избрать местом встречи Латион — вотчину присутствующего здесь моего брата Давила? Латион удобно расположен, и добраться туда будет проще, чем в Колион или тем более Танн.

Это предложение было воспринято с куда большим энтузиазмом. Надо отдать Даффу должное — он сыграл просто блестяще, опять выставив Увилла этаким невротичным сумасбродом. Сам же он в очередной раз продемонстрировал свой политический вес. Давин уже знал, чем закончится это заседание Стола. Увиллу не добиться своего. И лучше бы ему поскорее с этим смириться.

Однако Давин понимал, что этого не будет. Глядя на поникшего юношу, который, кажется, до сих пор был ошеломлён произошедшим, он осознавал, что эти пустые мечтания отравят Увиллу жизнь. Он, Давин, попытается сделать всё возможное, чтобы не допустить этого, но, хорошо зная характер сына, он не питал на этот счёт особых иллюзий.

***

— Ты считаешь, что я совершил глупость?

Увилл внезапно заговорил сам, когда они уже ехали обратно в тёмном холодном возке. Он молчал до этого несколько часов, вероятно, всё ещё думая о том, что сделал вчера. Давин же даже не пытался вступать в разговор, зная, что разговорить любую из лошадей, тянущих сани, будет несколько проще, чем