Укрощенная страсть - Джил Грегори

В какой-то момент ей показалось, что ее опалило внутренним огнем, и с губ ее сорвался стон. Эмили почувствовала головокружение и жар. «Может, это лихорадка?» — подумала она в недоумении. А может быть, ей просто нравилось целоваться с Клинтом Баркли больше, чем все, что она делала когда-либо…

В это время он внезапно переменил положение. Последовал резкий рывок — и Эмили ощутила себя опрокинутой на топчан. Клинт оказался сверху, накрыв ее своим телом и ухитрившись каким-то образом не оставить ее губ даже на мгновение.

Непонятно почему, но ее захлестнуло такое наслаждение, что она, поддавшись нелепому желанию, обняла Клинта Баркли за шею. Сквозь дымку сознания мелькнуло недоумение — почему она это сделала? Но когда его губы впились в нее с еще большей жадностью, чем прежде, и его язык проник в глубь ее рта, разжигая в ней огонь, Эмили обо всем забыла. Забыла о грозе и о ночи, предаваясь ни с чем не сравнимым ощущениям от навалившегося на нее мускулистого тела Клинта Баркли, его рук, гладивших ей лицо и шею, и властного призыва его требовательного рта. Время перестало существовать, остался только момент блаженства, разгоревшейся жестокой страсти, какой она в себе не предполагала. Ее руки соскользнули вниз по его плечам, придвигая его ближе. Она хотела проникнуть в самую душу этого сильного и нежного стража порядка.

Эмили испугалась, что с ней может случиться обморок от нехватки воздуха, но в этот момент Клинт внезапно поднял голову.

Змили удивленно посмотрела ему в глаза.

— Это было… гораздо больше… чем один поцелуй, — сказала она, задыхаясь. — Вы меня обманули.

— Но вам это понравилось.

Едва переведя дух, словно зачарованная изучая твердые теплые губы Клинта, она пробормотала:

— О, как вы можете это говорить!

Клинт засмеялся, и она тоже. Никогда Эмили не ощущала такой теплоты. Она еще ни с кем не была так счастлива. «И так зацелована», — подумала она в смятении.

— Одно могу вам сказать — не беспокойтесь, дорогая. — С этими словами Клинт принялся целовать ее снова. Она утопала в сладко-пряном мускатном вкусе его языка, выводившего круги внутри ее рта.

Затем рука Клинта Баркли быстро двинулась к пуговицам ее блузки. Эмили понимала, что должна его остановить, но не могла себя заставить. «Ну, еще немного… просто посмотрим, что будет дальше», — уговаривала она себя, и тут же ее заполнит восхитительные ощущения, когда он проник под блузку и дотронулся до груди.

Определенно, это выходило далеко за пределы одного короткого поцелуя, но Эмили чувствовала себя так хорошо, что только вздохнула. Нет, она чувствовала себя более чем хорошо. Ее захлестнули необыкновенные ощущения — возбуждающее пульсирующее тепло везде, где бы ни трогали его руки, где бы ни прикасалось его изумительное тело. Через минуту она уже не думала ни о чем, ибо и вовсе не могла думать, потому что Клинт Баркли поцелуями опалял ей губы, похищая ее дыхание.

Он гладил ее сосок, пока окружающий мир не превратился для Эмили в одно расплывчатое пятно, место болезненно-сладкого удовольствия, подвигающего ее к краю обрыва. Она услышала гром. Или так билось ее сердце? Красивое худощавое лицо было так близко, что она даже из любопытства провела по нему рукой.

Тело Клинта Баркли переместилось на топчане, и теперь Эмили казалось, что оно целиком окутывает ее. Снова ощутив мучительное желание, чувствуя сжимающую голодную боль, возникшую где-то внутри, Эмили со стоном пропустила пальцы сквозь густые волосы Клинта. Затем нащупала пуговицы его рубахи. Когда он подвинулся, чтобы их было легче расстегивать, Эмили вскрикнула, так как его нога задела ее поврежденную лодыжку.

— Эмили? — Клинт через силу оторвался от сладких лепестков ее губ и увидел боль в ее чудесных широко раскрытых глазах. — Что-то не так?

— Моя нога, — выдохнула она.

Клинт мысленно отругал себя. Черт подери, он совсем забыл об этом! Нужно было с самого начала снять башмак…

Перекатившись на край топчана, он откинулся назад, сознавая, что распалившееся желание все еще бушует в его крови. Черт подери, Эмили Спун была так аппетитна! Ее нежное тело, со всеми его округлостями и изгибами, выдавало горячий и страстный темперамент. А чувственный ворох черных волос вокруг прекрасного лица толкал к безумию.

Девушка с усилием села на топчане. Клинт вдохнул поглубже, теребя рукой свою шевелюру, — расстегнутая блузка Эмили заставляла его испытывать муки.

— Извините, что причинил вам боль. — Он отодвинулся еще дальше от Эмили и, окончательно взяв себя в руки, сосредоточил внимание на ее злополучном ботинке. — Я постараюсь снять его быстро и осторожно. Но если лодыжка распухла, возможно, ботинок придется разрезать, — предупредил он.

— Начинайте, — кивнула Эмили. У нее тряслись плечи. Но не только от простреливающей ногу боли, а из-за всего того, что она испытала, лежа на этом топчане с Клинтом Баркли. От его поцелуев исходила такая магия, какой она никогда не ощущала прежде. Никто не трогал ее так, как он. Его руки блуждали по ее телу, исследуя его там, куда никогда не прикасалась рука ни одного мужчины.

Сердце Эмили по-прежнему трепетало, и губы все еще покалывало иголочками от его поцелуя. Если в тот вечер, когда они впервые встретились на ранчо, Клинт Баркли показался ей опасным мужчиной, то теперь она поняла, насколько он опасен в действительности.

Спасибо небу за эту боль в лодыжке! Спасибо, что Клинт задел ее своей ногой! Спасибо, что в заколдовавших их безумных чарах что-то сломалось, прежде чем события получили дальнейшее развитие.

Когда Клинт ухватился за ее ботинок, Эмили взглянула на его растрепавшиеся волосы и распахнутую рубаху, пуговицы которой были расстегнуты ею. Забыв о боли, она смотрела на его грудь, поросшую густыми темными волосами. Теперь она знала, что чувствуют скрывающиеся под ними сильные мышцы от прикосновения ее пальцев. Ей так захотелось снова погладить эту могучую грудь, что столь сильное желание испугало ее.

— Вы готовы? — спросил он и начал стягивать ботинок. Эмили дернулась, сдавленно вскрикнув. Клинт замер и нахмурился. Его раскрасневшееся лицо побледнело. Он достал из кармана нож и выдернул из чехла. — Я вынужден разрезать ботинок.

— Давайте… только, пожалуйста, сделайте это побыстрее, — пробормотала Эмили сквозь расходящиеся круги боли. Но боль эта была для нее благом и спасением. Она уберегала ее от опасной игры с огнем. Не давала смотреть на этого невозможно красивого шерифа, убедившего ее лечь с ним на топчан в маленькой хижине, в десятках миль ото всех, — Ботинок… — прошептала Эмили слабым от боли голосом. — Уберите его.

Клинт действовал быстро. И все-таки к тому времени, когда он успешно разрезал кожаный башмак, Эмили, сцепив руки, кусая губу, едва не потеряла сознание.

— Спасибо, — задыхаясь, проговорила она. — Я вам очень благодарна.

Осторожно сняв чулок, Клинт хмуро осмотрел опухшую лодыжку.

— Вам требуется немного виски.