Обратная сторона смерти - Антон Леонтьев

Забияко хмыкнул.

— Это вы мне лучше поведайте, Евгения Аркадьевна! Потому как дело, стоившее мне места в полиции, никогда не теряло для меня актуальности. И мне удалось до кое-чего докопаться. К примеру, до того, что немало похищенных и тогда так и не найденных предметов оказалось в усадьбах здешних помещиков, людей более чем почтенных. Ну и каким, собственно, образом? Что полдюжины стариков и старух знатных фамилий причастны к убийству вашей тетушки, я не верю. Значит, они сии предметы купили. Но у кого, я выяснить не смог. Вопрос ведь крайне деликатный, да и несколько человек отдали богу душу.

Женя вздрогнула, а сыщик успокоил:

— Нет, причин полагать, что они умерли не естественной смертью, нет. Все же люди были старые да больные. И тайну того, откуда у них появились похищенные предметы, унесли с собой в могилу. Но убийца где-то рядом, я уверен. Я просто чувствую это. Но иногда можно и мертвых заставить говорить!

— Как? — удивилась Женя.

А Забияко вдруг произнес иным тоном:

— Вот мы и подъезжаем…

Показалась крыша особняка генеральши Рыбоедовой.

— Что же до того, как заставить говорить мертвых… Для этого мой кузен и пригласил госпожу фон Гольц! А также наиболее перспективных подозреваемых к себе на суаре. Думаю, то, что там должно произойти, многое прояснит. Так что приезжайте тоже, не пожалеете!

Свою пассажирку Забияко высадил на повороте, так как не хотел подъезжать к особняку — видимо, были у него на то свои причины. Щелкнув хлыстом, бывший полицейский покатил обратно в особняк своего кузена, а Женя, окрыленная его словами, побежала в дом генеральши.

События, имевшие место на болоте и в доме алхимика, оттеснили на второй план то, что произошло утром. И об инциденте с Гошей, который, собственно, и привел к тому, что она попала на болото и угодила в трясину, Женя вспомнила только вечером. Солнце уже давно село, в раскрытое окно вливался аромат сада.

Девушка побывала у своих подопечных — и убедилась в том, что оба спали. Погладила по голове Тосю и не стала будить ее, чтобы узнать продолжение истории, рассказанной девочкой утром. Рано или поздно она узнает, чему та вместе с внучкой мельника стала свидетельницей.

Вернувшись к себе в комнату, Женя решила прикрыть окно — и заметила белевшую в глубине парка беседку. И тут ее осенило — Гоша ведь приглашал на свидание туда после заката!

Делать она этого не собиралась, во всяком случае, изначально. Потому что Гоша был бабник и самоуверенный молодой человек, которого следовало проучить. Женя улеглась в кровать, однако сон упорно не шел. Как ни ворочалась с боку на бок, заснуть все равно не получилось.

Встав, она подошла к столу, чтобы налить из графина воды — и, бросив мимолетный взгляд в окно, увидела мужскую фигуру, которая крадучись двигалась по саду, явно по направлению к беседке. Гоша! Все-таки решил отправиться туда, хоть и с опозданием! А что же она? Неужели останется у себя в спальне и будет делать вид, что… молодой человек ей безразличен? Конечно, он разводит амуры с другими женщинами, однако это никак не влияло на ее чувства. Однако Гоша должен знать, что Женя не потерпит такого к себе отношения. Да, именно это и нужно сказать ему в лицо, причем немедленно!

Убедив себя в том, что только отчитает его, а не будет обниматься и целоваться с ним в беседке, как Гоша, по всей видимости, рассчитывал, Женя быстро оделась и выскользнула из комнаты.

Особняк спал, никого в гостиной и столовой не было. Девушка быстро вышла сад и двинулась к беседке, мысленно подбирая слова, с которыми обратится к Гоше. Скажет, что он испорченный нечестный молодой человек… Потребует, дабы он оставил ее в покое. Пригрозит, что иначе прибегнет к помощи его мачехи, генеральши Рыбоедовой… Но при этом Женя думала о том, что Гоша наверняка великолепно целуется, ведь губы у него такие мягкие…

Запретив себе даже помышлять о подобных глупостях, девушка заметила, что уже оказалась около беседки, и сбавила шаг, не зная, что именно сейчас скажет Гоше. Или вместо того, чтобы сказать что-то, падет в его объятия?

Она обогнула беседку и приблизилась к ней с обратной стороны, желая выгадать время. Внезапно до нее донеслись шорохи и странные, подозрительные звуки… не оставлявшие сомнения в том, что в беседке происходило нечто постыдное.

Внимая им, Женя застыла, словно вкопанная, начиная краснеть от понимания того, что стала невольной свидетельницей неких эротических экспериментов. А потом сердце ее наполнилось гневом. Ну конечно, солнце село уже давно, поэтому Гоша, не дождавшись ее, пригласил в беседку другую дурочку, горничную, которая была от него без ума, или деревенскую молодуху, готовую на все, лишь бы провести с молодым барином пару приятных минут! Но как он мог? Женя сжала кулаки. Так бы и отхлестала по щекам проходимца, если б тот попался ей под руку! И вообще неверных мужчин следовало подвергать публичной порке. А лучше всего — публичной казни! Да-да, Гоша заслужил самого ужасного, самого серьезного наказания!

И девушка приняла решение — нужно сказать ему в лицо все, что думает, причем немедленно. Поэтому обогнула беседку, встала уже на первую ступеньку, которая вела в круглое строение, собралась с духом — и в этот момент услышала мужской голос, донесшийся из «храма любви».

Это был не Гоша.

Мужчина говорил непристойности, никак не подходившие для ушей барышни, но окаменевшая Женя не обращала внимания на смысл глупых речей, ее интересовал голос. Вернее, человек, которому тот принадлежал. И она быстро идентифицировала его — это был голос управляющего, Ивана Степановича Усачева. А значит, дамой, обществом которой мужчина наслаждался в беседке поздно ночью, была генеральша Рыбоедова.

До Жени донеслись слова Усачева, который возжелал выйти на крыльцо беседки, дабы покурить. Девушка скользнула в сторону, понимая, что, если ее обнаружат, Алевтина Илларионовна тотчас выставит учительницу на улицу. Ей придется несолоно хлебавши возвращаться в Петербург. А ведь в своем расследовании она значительно продвинулась, к тому же обзавелась единомышленником, встретив господина Забияко, и убедилась в том, что убийца тетушки находится где-то в этих краях.

Нет-нет, Жене никак нельзя быть уличенной в том, что совала нос в чужие дела, причем столь щекотливые и постыдные! Кстати, броситься обратно в дом тоже — Усачев непременно увидит ее белое платье, мелькающее среди темных стволов.

Она еле успела нырнуть за беседку, как раздались тяжелые шаги. Буквально секунду спустя чиркнула спичка и потянуло терпким ароматом табака. Прозвучали другие, легкие шаги — генеральша, наверняка босая, также вышла на крыльцо и присоединилась к своему фавориту.

— Пора подумать о том, как приступить ко второй части плана, — заговорил с ней управляющий. — Генерал скончался, что породило, конечно, волну слухов, но его смерть нам только на руку. Однако мы все равно ни на йоту не приблизились к деньгам.

Женя зажала себе рот рукой, боясь издать хоть какой-нибудь звук. Невольный, от изумления. Невероятно, но она стала свидетельницей того, как двое аморальных людей обсуждают преступление! Причем не только уже имевшее место и увенчавшееся успехом, но и новое! Значит, права была молва, подозревавшая генеральшу в причастности к кончине мужа. Кстати, о каких таких деньгах вел речь управляющий? Ведь вдова находится в весьма стесненных обстоятельствах, генерал оставил свои финансы в плачевном состоянии.