По ту сторону смерти - Доминион Рейн

автоматной очереди обезумевшего противника. Автоматная очередь задела пятерых членов комиссии. Они попадали, как кегли, и истекали кровью. Владимир в пируэте сделал выстрел в обезумевшего охранника. Пуля с дозой прошла по касательной от шеи, тем самым распоров сонную артерию. Противник мгновенно схватился за шею. Вот только шанс выжить у него очень невелик. Ещё одного охранника отправил в нокаут с одиночного удара. Остался один противник. Владимир решил посмотреть на него. И что-то колыхнулось в нём. Он вспомнил свинцовый дождь, который разрубал людей на части в Италии. И среди группы зачистки был один здоровый человек. Невский его тогда просто приложил об стену. «Надо дела завершать до конца», — огрызнулся Невский.

Владимир схватил за шею здоровяка и припечатал к стене. Злость так и кипела в его крови. Здоровяк же не мог ничего сделать в ответ. Он обомлел. Так действовала на него психическая атака. Владимир хотел расправиться с ним разными способами, но это было слишком долго и кроваво. Владимир просто швырнул дрожащее тело в окно. Не спеша подошёл к обмякшему телу Вирхова. «Снова, здравствуй», — Невский нанёс удар носком обуви и два удара в ухо. Клейн пытался отойти от нейтрализаторов. Вот только лошадиная доза была ему не по силам. Владимир прекрасно понимал, что рано или поздно Клейн адаптируется под новый ему препарат. Для надёжности Владимир разрядил в него оставшиеся восемь доз. Все дозы пришлись ему в шею. Невский даже удивился, что в пистолет уместилось столько патронов. Поднял немца за шиворот и поволок к окну. Сфокусировавшись на точке приземления, он увидел небольшой батут и стоявшего рядом Амади. Невский рассчитал свои силы и швырнул обмякшее тело немца в аккурат на батут. После приземления тела на батуте плетёная синтетика сразу же взорвалась — удар был очень сильным. Владимир отошёл на самый конец комнаты, разбежался и прыгнул к Амади в компанию. Приземлившись на крышу и погасив инерцию двумя кувырками, Владимир сразу вскочил на ноги.

— Не знал, что ты на такое способен, — Амади просто был в лёгком шоке. Перебросить взрослого человека через такое расстояние — это одно дело, но вот прыгнуть на такое расстояние? Это что-то нечто.

— Делай по утрам зарядку, и у тебя тоже получится, — вот только Невский забыл ему ещё добавить: «Или вколи себе вирус. Если не умрёшь, то тоже сможешь скакать по крышам кузнечиком».

— Тут дело не в зарядке… — усомнился здоровяк.

— Конечно. Ещё правильно питаться надо, — Владимир был в хорошем настроении. Он смог осуществить план без сучка и задоринки.

— То ли оптимист ты, то ли саркастичен знатно. Не могу понять.

— Всего по немногу, чтобы не было дисбаланса. Ну, ты понимаешь, — Владимир подошёл к немцу. Тот лежал без сознания. Значит, транквилизаторы смогли его усмирить. А надолго ли?

— Поехали? — Амади не хотел привлекать к себе внимание с полумёртвым человеком.

— Конечно, — Владимир с лёгкостью поднял тело профессора на плечи и пошёл следом за Амади.

— А почему он в крови? — Амади думал, что всё прошло без жертв. Но он сильно ошибался.

— На стекло наступил. Но это не точно, — Невскому не хотелось отчитываться перед кем-то.

— Грудью?

— Предварительно споткнулся — это ещё повезло ему. А то мог и глазом напороться. Тут-то и было бы совсем печально.

— Думаю, грудью напороться тоже не особо положительно повлияет на его здоровье.

— Не беспокойся за него. Страховка покроет риски, очевидно же, — Владимир помнил тот момент, когда немца изрешетили в труху из автоматов. И вот он живой, и как ни в чём не бывало мирно спит на его плечах.

— Всё-таки ты оптимист, — сделал заключение Амади.

Через час они прибыли на стройку. К этому времени все рабочие уже разошлись по домам. В темноте нельзя работать, таковы законы. Сторож пропустил без проблем. Значит, здание принадлежит компании. Тело пришлось тащить на самый предпоследний этаж, сорок третий. По лестнице. Для Невского это не составило труда. Выносливости у него — хоть отбавляй. Этаж был уже обнесён стенами, но отсутствовали окна. И даже имелся проём для двери, который вёл в пропасть. В будущем, наверное, там будет балкон? Ну или выход из бренного мира. На этаже уже стоял чугунный стул, а рядом лежал металлический трос толщиной с указательный палец. Владимир усадил немца на стул. Ловко перемотал его руки и ноги тросом. «Вроде готово», — мысленно он сделал выводы.

— И что ты будешь с ним делать? — спросил озадаченный Амади.

— Спрашивать, — честно ответил Невский. — Тебе лучше уйти. Если вдруг он выберется, то тебе тогда не жить.

— Как он выберется? Ты же его металлическим тросом обвязал.

— Он не человек. Точнее, не просто человек, — Владимир помнил, что на заводе смог вырваться из оков подопытный. Причём за небольшое время. А на что способен Клейн? Владимир не знал ещё.

— Хорошо. Буду ждать тебя в главном офисе. Удачи, что бы ты не делал, — Амади развернулся и молча потопал вниз по лестнице. В отличии от Владимира ему лестницы дались с трудом. Сломанное колено и лишний вес сделали своё дело.

— Спасибо.

Невский сел рядом на холодный бетонный пол. Ему надо было привести свои мышцы в порядок. Небольшая медитация поможет. Хотя, медитацией это было сложно назвать. Просто сидеть в расслабленной позе и ни о чём не думать. Так он просидел почти час. Затем услышал прерывистое дыхание немца. Значит, активность мозга начинает приходить в порядок. Пульсация артерий пошла по всему телу. Кровь снова начала работать в штатном режиме. Клейн с трудом открыл глаза. Увидел перед собой сидящего Владимира. Попытался вырваться, но безуспешно.

— Я думал, ты с лёгкостью разорвёшь стальной трос, — Владимир чувствовал себя прекрасно. Ещё б покушать плотно, и день пройдёт не напрасно.

— А ты умён, — Вирхов был зол.

— Оу. Спасибо за комплимент, — Владимир знал, что надо быть бдительным с немцем. Ради жизни они на многое готовы. В принципе, как и каждый человек.

— Что тебе от меня нужно? Смерти?

— Было бы неплохо. Вот только тебя не берут автоматные пули. Если только расчленить тебя. Как думаешь? Сработает?

— А ты попробуй, — Клейн осматривался. И чего-то ждал. — Сколько я тут?

— Определи по солнцу, — посоветовал ему Невский.

— Сейчас же ночь,