Меня зовут I-45 - Вера Огнева

Стараясь дышать как можно реже, Энцо прижал ухо к двери. Створки шлюза открылись и закрылись. В тоннеле гулко отдавались неспешные шаги. Тихо переговаривались «псы».

Они приблизились, и Энцо затаил дыхание. Этих следовало пропустить. Времени до включения питания осталось мало, нужно проскользнуть через шлюз быстрее, чем заработают камеры.

В контейнере зашуршало.

Что еще за ерунда?..

По спине как ток пробежал. Энцо обернулся. Выставил перед собой нейтрализатор, всматриваясь во тьму.

Тряпичные дюны шевелились. Они вспухали, будто под ними что‑то продиралось. Еще не хватало, чтобы россказни о червях‑мутантах оказались правдой. Он всегда над ними ржал, и, похоже, зря. Фантазия услужливо подкинула картинку огромной круглой пасти с зубами. Говорили, что они глотали номеров заживо. Метились сверху и…

Драная спецовка сползла на пол и обнажила черную от коросты руку. Энцо не пальнул в нее лишь из страха, что выстрел услышат. Следом вылезла вторая рука. Показалось лицо. Баба. Грязная, с дырой вместо носа. Глаза блестели, как топливные пятна. Дрянной взгляд. Но не мутировавшая тварь, что радовало.

Баба выбралась из кучи по грудь, освободив тощие плечи. Плешивая голова покачивалась на тонкой шее. Глаза блуждали по Энцо, как сканеры дронов.

Шаги «псов» слышались совсем близко.

Медленно, чтобы не напугать, Энцо поднес палец к губам. Вторую руку с нейтрализатором завел за спину.

Он очень надеялся, что баба его поняла. Ей не стоило шуметь.

Но она открыла рот и с ненавистью заорала. Завыла, аж в ушах зазвенело. Энцо оглох и пошатнулся; дверь толкнула его в спину.

– Тише, тише…

Он замахал руками, но баба не умолкала. Вой превратился в поток брани. «Псы» наверняка ее слышали. Что там «псы» – эту бабу наверняка слышали даже легионеры на поверхности.

Энцо нащупал кнопку замка и вывалился наружу, в неожиданно свежий воздух тоннеля. Повернулся и встретился взглядом с двумя «псами».

Те стояли в шаге от него. Оба марсиане. В бежевых формах, с жетонами отличия на поясах. Оба растерялись – сизые от щетины лица удивленно вытянулись. В глазах застыл вопрос, руки легли на пояса.

– Чокнутая же. – Энцо расплылся в виноватой улыбке и махнул в сторону бокса, в котором все еще звенел крик.

«Псы» синхронно повернули бритые головы, проследив за рукой.

Энцо вскинул нейтрализатор и выстрелил. Заряд вышел слабый, хватило лишь на то, чтобы оглушить одного – протащить на спине до стены. Нейтрализатор пискнул и перешел в спящий режим. Заклинило, что ли?!

Спасибо, Бритва.

Энцо швырнул его в сторону. Вовремя присел – над ухом пронесся заряд. Кинулся вперед, поймал момент, когда «пес» открылся, и вцепился металлическими пальцами в его глаза. Раскрыл манипуляторы. Они выстрелили из капсул, плеснула слизь, смешанная с кровью.

«Пес» заорал, упал на колени. Энцо вырубил его кастетом.

Чужое дыхание за спиной.

Энцо хотел отпрыгнуть, но горло сдавили. Он вцепился в душившую руку, захрипел, поводя глазами. Потянулся к ботинку. Спица холодила ногу под резинкой носка. Он вытащил ее и вслепую сунул лазером нападавшему под ребра. И еще раз. Зашипело; запахло паленой тканью и мясом. Над ухом взвыли, и захват ослабел.

Остальное было делом техники.

Тела Энцо оттащил за бокс все еще воющей бабы. Еще раз подивился на формы. Что за маскарад? Но жетон с пояса одного из «псов» он снял. Как и распылитель, и связку ключ‑карт, подписанных вручную на уголках. Отыскав в окровавленной колоде нужную, провел ею по считывателю.

Створки шлюза разъехались. За ними темнел коридор. По обе стороны тянулись двери с номерами, несколько десятков до поворота. Тоже были полупрозрачными; за каждой царила тьма.

В глубине переходов что‑то взвыло, застучало. Зажглись лампы. Коридор в их свете оказался белым, с пластиковыми панелями – совсем как отделение пред‑крио. И морозило так же.

Энцо сморщился, чуя неладное. Почему никто не заметил возню у шлюза? Почему никто не открыл стрельбу, не включил тревогу? Эта безмятежная тишина казалась мнимой, почти звенела от напряжения. Поганое место. Хотелось как можно быстрее убраться с уровня.

Он прошел дальше, пару раз свернул. Заметив свет за одной из дверей, осторожно подошел и прислушался. Похоже, в комнате никого не было. Энцо приложил карту к считывателю. Заглянул внутрь и фыркнул, не веря своим глазам.

Голограммы – вот что светилось. Они висели над собранными на столах блокнотами. Двадцать курий планеты, разобранные по уровням. Совсем как неоновые слоеные пироги. На них загорались голубые и алые точки; некоторые улицы и кварталы были выделены другим цветом. Видимо, сферы влияния. Зачем и кому потребовалась такая помпезная презентация? Неужто нельзя обозначить свою территорию без помощи навороченных планшетов и графики?

Семь лет тому назад «Псы Свободы» не составляли трехмерных планов. Их вообще ничего не занимало, кроме грабежа, перестрелок и дешевой наркоты. Но, похоже, под управлением Алариха все изменилось. И, похоже, «псов» неплохо спонсировали.

Он прошелся вдоль столов. Приподнял панель с картой центральной курии, провел под ней рукой и подключился к свободному разъему в корпусе. Изображение курии мигнуло, и вместо него выстроились стройные линии закрытой части уровня. Поверх, на отдельном слое побежали строки данных. Энцо уложил схему в памяти. Система охраны стояла хитрая, не обойти. Он побоялся лезть глубже и просто отключил часть камер. На это знаний хватило.

В западном крыле было обозначено большое помещение. Наверняка склад или кабинет Алариха. Патриции любили хоромы с колоннами и гипсовыми завитушками. Энцо однажды чуть не заблудился в одних, когда грабил.

С этими нехитрыми вычислениями в уме он решил двинуться на запад. Нахлобучил найденную на кресле «песью» бандану, наскоро вытер кровь – чужую и свою – о какую‑то занавеску, которая собирала пыль в углу комнаты, прицепил к поясу жетон и вышел в лабиринт коридоров. Держался спокойно, вовремя сворачивал. Козырнул паре встреченных «псов» – опять в каких‑то формах с жетонами. Они казались выхолощенными, как солдаты новой армии; больше не были группой ребят, занятых выживанием. Рафинированные солдатики. Этого Энцо не понимал. «Псов Свободы» создали не для того, чтобы они стали личной армией одного патрицианского ублюдка.

Может, у них теперь и гимн имелся?

Ближе к складам «псы» исчезли совсем, сменились номерами‑чернорабочими в бежевых униформах. Тремор в ноге с датчиком усилился. Боли Энцо не чувствовал, но температура тела продолжала ползти вверх, отчего мир вокруг подернулся пьяной дымкой. Паршиво. Лекарство прекращало действие.

Связка карт пригодилась снова перед дверью нужного помещения. Энцо дождался, пока в коридоре за спиной не стало пусто, и нырнул в открывшийся шлюз. Там он замер, холодея от крепкого дежавю. Бессознательно даже подался обратно к двери.