Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

— Tza, — прошептал сармат, слабым движением погладив Гедимина по руке. — Seateske… zaa… ajeikka…

— Zaa, — тихо пообещал Гедимин, снова прижимая сармата к себе. Тот тяжело вздохнул. Он как будто стал теплее, увереннее держался на ногах…

— А я, идиот, сдал им глушение, — признался ремонтник и услышал тихий невесёлый смешок.

— Хольгер жив?

— Убили, — ответил Гедимин. — Он один ничего не сказал.

Константин отстранился от него и посмотрел ему в глаза. Взгляд северянина снова был ясным, будто и не было четырёх месяцев плена и пыток.

— Убей меня, — тихо попросил он по-сарматски.

Гедимин молча смотрел на него. Все слова застряли в горле. Из открытого окошка донёсся громкий смешок и малопонятный комментарий — что-то про спаривание.

— Zaa, — выдохнул сармат, перекладывая руку с плеча Константина ему на затылок. Сармат благодарно улыбнулся. Эта улыбка всё ещё была на его лице, когда Гедимин поддел его ладонью под подбородок и резко дёрнул кверху.

Смешки и разговоры за дверью мгновенно смолкли, когда сармат разжал руки, и обмякшее тело по стене сползло на пол и тяжело завалилось набок. Гедимин небрежно толкнул мертвеца ногой, опрокинув на спину. «Его уже здесь нет,» — подумал он, заглянув в погасшие глаза. Радужка убитого сармата быстро светлела.

Пять секунд спустя охранники ворвались в камеру, скрутили Гедимина, кто-то привёл медика, и трое в экзоскелетах долго суетились вокруг Константина. Гедимин молча смотрел, как они пытаются оживить труп, и криво ухмылялся, пока Торрегроса, развернувшись, не ударил его по лицу.

Удар вышел слабым, скользящим, иначе Гедимин не избежал бы перелома обеих челюстей. Голова сармата мотнулась, во рту стало солоно, и он сплюнул кровь на ближайший экзоскелет.

— Вот как, сеньор Кет? — лицо Торрегросы странно исказилось, и говорил он с трудом, будто задыхаясь. — Это вам не поможет. Мы умеем запускать реактор и останавливать его. А через неделю вы расскажете и всё остальное. Сержант Юпанки!

…Через час люди вышли. Сармат остался лежать на полу. Он прижимал руки к металлу, пытаясь приглушить боль. Все их кости от плеча до последней фаланги пальцев были аккуратно выбиты из суставов, и при любом движении перетянутые связки взрывались болью.

— Попробуйте вправить их, сеньор Кет, — сказал на прощание Торрегроса. — Говорят, вы умеете. Или попросите нас — мы всегда рады помочь. В обмен на кое-что, конечно. Хорошей недели, сеньор Кет!

04 марта 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес

В коридоре раздались тяжёлые шаги — кто-то расхаживал туда-сюда, от стены к стене. Где-то рядом были опустевшие камеры — в одной ещё недавно держали Хольгера, в другой — Константина, сейчас Гедимин остался один. Повернув голову, он взглянул на место, где три дня назад лежал мёртвый Константин; крови и тогда не было — вся осталась внутри, и тем более сейчас там не сохранилось никаких следов, но отчего-то Гедимину этот пятачок казался тёплым.

«Все ушли,» — подумал он, переворачиваясь и садясь спиной к стене. Он уже привык подниматься, не опираясь на искалеченные руки. Они бессмысленно болтались вдоль туловища; боль уже ушла, регенерация работала вхолостую, что-то сращивая, и сармат думал, что даже если суставы вправят, кривыми они останутся навсегда. «Ну и ладно,» — он уже не чувствовал ни волнения, ни страха, даже досада сменилась странным холодом, пронизавшим все мысли. «Мне уже ничего не понадобится. Ни мозг, ни руки. И вообще — мне пора. За Хольгером.»

— Эй, макака! — крикнул он, глядя на прикрытое окошко. — Иди сюда.

Металлическая пластина тут же отъехала в сторону. Кто-то из охранников заглянул в камеру, второй остановился за его плечом, настороженно бормоча что-то невнятное.

— Чего тебе, слизь? — спросил Диего Юпанки. «А, вот кто сегодня на посту,» — Гедимин невольно поморщился — не то чтобы он боялся полоумную «мартышку», но от звука её голоса начинали ныть вывернутые суставы.

— Позови Торрегросу, — велел Гедимин. — И принеси воды.

Юпанки одним движением сдвинул шлем на затылок и ловко, не прицеливаясь, через окошко плюнул на пол, чуть-чуть промахнувшись мимо сармата.

— Вот тебе вода, куча слизи, — буркнул он, захлопывая окошко.

Торрегроса появился перед камерой раньше, чем засох плевок на полу. Гедимин не стал вставать на звук его шагов, да и сам капитан не спешил войти.

— Вы искали меня, сеньор Кет? — спросил он.

— Искал, — отозвался Гедимин. — Пусть мне вправят руки и принесут воды. Я покажу тебе, как делать порталы.

Он уже придумал стройную, но полностью лживую систему, которую можно было бы изложить Торрегросе, если он не отведёт сармата к кораблям. Но капитану, видимо, надоело смотреть на непонятные чертежи и ездить на поклон в Лос-Аламос.

— Вот как? Разумное решение, — признал Торрегроса. — Хорошо. Конрой, врача сюда! Воды возьмёшь по дороге.

Через час Гедимин, осторожно размяв «починенные» руки и утолив жажду, вышел из камеры. Ему надели ошейник. Торрегроса успел собрать четвёрку охранников; по дороге к группе присоединились ещё двое. Один из них был в старом «Маршалле» — ещё довоенном, безо всяких доработок, и Гедимин разглядывал раритет всю дорогу до космодрома.

— Тебе, слизь, недолго осталось, — еле слышно прошипел ему в спину кто-то из охранников, когда сармат спускался на пыльную платформу Хуареса. Гедимин с вялым удивлением узнал голос Юпанки. «Чего ему неймётся?» — подумал он, но тут же забыл об охраннике. Он всегда забывал о «макаках», когда видел свои корабли, — а сейчас прямо перед ним стоял «Бет».

Крейсер снаружи выглядел новым, будто недавно со стапеля, — пробоины заделали, помятую обшивку выправили. Гедимин на секунду задумался, чем могли заменить пластины ипрона и флии, — ему хотелось заглянуть под верхний слой брони, но его уже вели к главному шлюзу, прикрытому только прозрачной «шторкой» защитного поля. Шагнув на палубу, сармат прислушался к шуму механизмов. Главный ротор стоял — если это и был тот «Бет», реактор