Дело всей жизни. Книга первая - Ульяна Громова

Я никого и никогда не хотел так, как эту девочку.

Несси, обвив мою шею руками, несколько секунд смотрела в глаза и неожиданно улыбнулась.

— Расслабляться и получать удовольствие. И не только от секса.

Она сделала всего одно движение прижатыми ко мне бёдрами, и я едва не лишился остатков самообладания. Тело обдало жаром звериной похоти, и я остатками разума неимоверными усилиями мысленно нырнул в ванну со льдом.

Я больше никогда не сорвусь с Несси.

Я больше никогда не сорвусь ни с кем.

И моему мозгу придётся подчиниться.

Я — не козёл. И не бешеный пёс.

Я — человек. Я всё могу.

Ничего невозможного нет.

Моя девочка тёрлась об меня, нежно мурча «Никита… хочу тебя», я собрал в кулак её волосы и потянул, откинув голову Несси назад. Посмотрел в её глаза — они просто ослепляли золотыми всполохами предвкушения. Девчонка развратно облизала губы и смешно сморщила носик, оскалившись белыми ровными зубками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я чувствовал, что она освободила член из штанов и, будто бархатом, оглаживала его ладошкой. Но я смотрел в её глаза и задыхался от нестерпимого желания трахать грубо, от того, что сдерживал дикое побуждение насадить её на себя резко, до искр и слёз из глаз…

Сознание накрывало туманом, я балансировал на грани, но твёрдо решил не шагнуть в пелену.

Я медленно, превозмогая себя, осторожно ступал по канату над пропастью и откуда-то знал, что где-то есть конец опасного пути — другой край бездны. Нужно просто идти, держа баланс между желаниями и возможностями…

— Несси…

Я крепче сжал её волосы и сильнее запрокинул голову, жадно оглядывая хрупкую шею. Двигал бёдрами навстречу её ласке и потянул поясок халатика. Спустил шёлк с её плеч и сдавил оголившуюся грудь, нежно оглаживая пальцем большой твёрдый сосок.

Это было испытание моей выдержки. Я скользил членом в её ладошке и стонал, не отпуская её взгляд. Это что-то нереальное… для меня, после всех откровений и усилий над собой, глубоко интимное и очень много значившее.

— Несси…

Застонал и почувствовал, что дрожу от хлынувшего предвкушения, что уже не владею телом, плоть пульсировала в тугом кольце и ловила головкой ласковый пальчик. Несси, выгнувшись, держалась за мою шею, а я поддерживал её за талию — мы балансировали, рискуя сорваться и упасть, и я расставил ноги шире, уверенно держа себя и мою девочку, и будто трахал желанное лоно, а не мастурбировал её ладошкой.

И сладкая истома уже сконцентрировалась в яйцах, тягуче поплыла по члену, с каждым глубоким скользящим толчком поднимаясь выше по венам. И от этой горячей лавы в животе теплело и трепетало.

Отпустил волосы Несси, подхватил под талию и спину, она откинулась в моих руках, и я прижался яйцами к её паху и, не отрывая взгляда от её груди, быстро и сильно задвигал бёдрами, уже не контролируя толчки, собирая весь жар предвкушения на кончиках нервов, чувствуя, как он горячим мощным потоком рванулся, угрожая разнести в хлам и член, и меня самого.

— Несси…

Прохрипел пересохшим горлом и дрожал так сильно, что уже рисковал уронить девушку и упасть сам. Она встретила мой взгляд, приоткрыла рот и медленно повела языком от одного уголка к другому…

…и меня разбило в осколки, как хрустальный бокал, плеснувший щедро и густо тем, чем наполнен, и мир на секунду замер, сверкая яркими красками на острых гранях наслаждения. Я с хриплым стоном освободился от всего, что меня наполняло: спермы, страха сорваться и возбуждения… Хоть на минуту, но утолить голод похотливого зверя.

— Несси…

Я прижал её к себе, чувствуя, как по нашим животам стекает моё семя. Накрыл губы девчонки нежным благодарным поцелуем. И долго ласкал и терзал сладкий рот, отрывисто шепча её имя и слова благодарности.

И надо было бы унести её в ванную, но она так пылко отвечала и прижималась ко мне, что я не мог не усладить её желание.

Подхватил под попу и уложил на постель, снял с неё трусики и подмял под себя, сгребая в охапку и снова накрывая её губы поцелуем…

* * *

Я пронеслась до спальни, не чувствуя под ногами пол. В груди клокотало от обиды и злости, в глазах застыли слёзы. Хлопнула дверью комнаты и заметалась, не зная, как выплеснуть душившие меня эмоции.

Я не хотела уходить! Мне нужен этот зверь! Я не могла лишиться его из-за какой-то минуты мужской слабости!

О, флаг Америки!

Так высоко парить от наслаждения ночью и так больно рухнуть днём… Я рычала и глубоко отрывисто дышала, стараясь взять себя в руки. И не представляла, что делать. Гордо вскинуть голову и уйти? Кому нужна гордость, которая лишает того, что безумно необходимо?! Остаться? Но как? Это дом Никиты, я здесь никто.

Он привёз меня сюда трахать и дорого заплатил за это. И от этого всё совсем запуталось. Ну и трахал бы! Мне нравится, как он делает это! Всё, что он со мной делал, мне очень нравилось!

О, флаг Америки!

Да причём тут это?! Я просто люблю его! Этого ненасытного мужчину!

Может быть, во мне говорит сексуальный голод? Может быть, я уйду, и позже буду вспоминать Никиту с благодарностью за то, что примирил меня с собственным телом, за то, что узнала, какой мужчина мне нужен? Может быть, это не любовь? Наверное, все девчонки влюбляются в первого мужчину, перед кем раскрываются вот так, как раскрыл меня этот зверь? Может быть, это увлечённость?

Я села на кровать и уставилась в окно на Центральный парк. Потихоньку усмирила дыхание и прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями и решить, куда идти — в ту комнату у стадиона «Янки» я не вернусь.

В голову ещё не пришла ни одна мысль, когда дверь распахнулась, и в спальню ворвался Никита. Повернул ручку, запирая дверь, и я вскочила, когда он обернулся — его взгляд горел такой яростью, он рванул ко мне так решительно, что я пискнула, когда мужчина схватил меня и притянул к себе.

Он тяжело дышал и дрожал, и смотрел в глаза так дико, что душа обмерла и облилась кипятком. Никита сжал меня в руках и впечатал в себя.

Я обняла его, чувствуя, как он вдыхает запах моих волос и перестаёт дрожать.