Охота на императора - Рудольф Баландин

На этом месте прервем рассказ, наводящий на некоторые размышления и сомнения. Странным выглядит поведение опытного полицмейстера Дворжицкого, обязанного охранять императора.

Представьте себе: брошена под карету императора бомба. Неужели преступник был один? Хорошо было известно не только жандармам и полиции, но едва ли не всем в государстве (об этом позаботились сами террористы-революционеры), что против самодержавия ведет жестокую борьбу тайная организация. Как гласили многочисленные прокламации, она приговорила Александра II к смертной казни.

Но если так, то следует ожидать присутствия в данном месте не одного, а группы сообщников, готовых ценой своей жизни покончить с императором. Как в таком случае должен поступить начальник охраны, имеющий высокий чин? Пользуясь присутствием моряков и солдат, необходимо оцепить место происшествия, не допуская никого постороннего приблизиться к императору.

Трудно сказать, почему так не поступил Дворжицкий. Судя по словам свидетелей и его воспоминаниям, он не терял самообладания. Или его настолько ошеломило происходящее, что он забыл о своей обязанности, о совершенно необходимых и очевидных мерах предосторожности? Именно он должен был «предполагать новую опасность», сделав соответствующие распоряжения. Почему этого не произошло?

Этот вопрос остается без ответа. В тексте приведены только общие слова и эмоциональные высказывания:

«Государь остался совершенно невредим, был окружен преданными людьми, готовыми за Него умереть, злоумышленник находился в руках полиции; мог ли Он думать, что теперь ждет его могила?»

Опять хочется возразить: да, Александр II мог об этом не подумать. Не исключено, что все это время он находился в состоянии легкого шока, контузии. При такой аварии он в той или иной степени должен был пострадать если не физически, то психически. В подобные моменты «преданные люди» обязаны не отделываться заверениями в своей беззаветной преданности, а предпринять конкретные действия.

«Едва только его Величество успел сделать несколько шагов по тротуару канала по направлению к экипажу, как, по показанию крестьянина Петра Павлова и фельдшера Горохова, неизвестный человек лет 30-ти, стоявший боком, прислонясь к решетке, выждал приближение Государя на расстояние не более двух аршин, поднял руки вверх и бросил что-то к ногам его Величества. В этот же миг (спустя не более 4–5 минут после первого взрыва) раздался новый, такой же оглушительный взрыв, взвился кверху столб из снега, мусора и осколков. Государь и лица, бывшие около Него, упали…

Невозможно воспроизвести во всех подробностях ужасную, потрясающую картину, которая представилась присутствующим, когда поднятый взрывом столб рассеялся. Двадцать человек, более или менее тяжело раненных, лежали у тротуара и на мостовой, некоторым из них удалось подняться, другие ползли, иные делали крайние усилия, чтобы освободиться из-под налегших на них при падении других лиц. Среди снега, мусора и крови виднелись остатки изорванной одежды, эполет, сабель и кровавые куски человеческого мяса. Адская сила, произведшая эти опустошения, не пощадила и Венценосца!..»

Снова приходится удивляться. Как же так получилось, что фельдшер Горохов более зорко следил за происходящим, чем самое ответственное лицо – полковник Дворжицкий? Как можно было допустить, чтобы император оказался один на один с преступником? До этого первым шел вроде бы Дворжицкий. Куда он делся? Почему отстал и не заметил нового злодея? А если заметил?…

Вот что рассказал Горохов, продолжавший держать первого преступника и не спускавший глаз с императора:

«Тут мне, как во сне, как бы в тумане, показалось, будто спешит сойти с тротуара на мостовую навстречу Государю какой-то молодой человек небольшого роста, и как будто я видел у него меховой воротник на пальто; затем, что если не от молодого человека, то, во всяком случае, от решетки канала что-то промелькнуло к самой ступне левой ноги Государя, – все это произошло в одно мгновение, после которого раздался оглушительный взрыв.

Как только раздался треск, Государь, окружавшие его офицеры, казаки, молодой человек, который мне показался, и народ поблизости – все сразу упали, точно всех сразу подкосило. За выстрелом на высоте выше человеческого роста образовался большой шар беловатого дыма, который, кружась, стал расходиться и распластываться книзу… Я видел, как Государь упал наперед, склонясь на правый бок, а за ним и правее его точно в таком же положении, упал офицер с белыми погонами. Этот офицер спешил встать, но, еще чуть приподнявшись, потянулся через спину Государя и стал засматривать в лицо ему. У этого офицера был сильно порван зад шинели, а шинель Государя в верхней части сползла на землю, а низ ее казался как бы закинутым вверх к воротнику, и тут, на снегу, виднелась кровь».

Судя по всему, человеком с белыми погонами был Дворжицкий. Значит, в это время он находился сзади и чуть в стороне от Александра II. Если у него был поврежден зад шинели, значит, в последний момент он отвернулся, стремясь уберечься от взрыва. Или это произошло случайно?

Почему он не шел впереди императора или рядом с ним? Почему не обратил внимания на подозрительного штатского молодого человека, стоящего невдалеке? Почему вообще Александра II не окружала плотная группа военных, которые все время находились в стороне?

Конечно, присутствующие на месте происшествия военные, жандармы, полицейские по собственной инициативе не могли создать «живое кольцо оцепления» вокруг императора. Они вообще могли не догадываться, что ему и теперь угрожает смертельная опасность. Но почему же полковник Дворжицкий, понимавший, что террорист вряд ли был одиночкой, не дал соответствующую команду?

Такая нераспорядительность опытного полицмейстера вызывает определенные сомнения. Вполне возможно, что Дворжицкий внимательно следил за поведением окружающих, заметил подозрительную личность, увидел в его руках предмет, похожий на завернутую в платок бомбу, и поспешил отпрянуть в сторону, что и спасло ему жизнь. (Он был ранен в руку и ногу, но всерьез не пострадал.)

Не исключено и более серьезное подозрение. Как настоящий неглупый профессионал (а, судя по его поведению на процессе Веры Засулич, весьма ловкий и коварный) полковник Дворжицкий должен был ожидать еще одного покушения на жизнь императора. По его словам, он предупредил Александра II об опасности. В таком случае странно, что он не сделал ничего, чтобы предотвратить трагедию.