Муж для дочери Карабаса - Наталия Миронина

И как Леонид ни убеждал друга, что между ним и Викой ничего нет, тот так и не поверил.

Обратная дорога, как водится, была быстрой. Пес, уставший от игр на свежем воздухе, спал, посапывая и порыкивая. Вика молчала, до тех пор пока Хитров не произнес:

– Ты очень обидишься, если я скажу, что у тебя нос обгорел?

Девушка схватилась за кончик носа и заглянула в зеркальце.

– Ну, это, как всегда, – сокрушенно произнесла она. – Я очень быстро обгораю, у меня выгорают на солнце волосы и появляются веснушки.

– Так сразу и не скажешь, – искренне удивился Леонид.

– Это потому, что я крашусь, – призналась Вика. – Этот черный цвет волос – не мой. Это мне в парикмахерской выдали. И загорала я специально, чтобы натуральной брюнеткой казаться. А на самом деле я блондинка с белой кожей.

– Я бы ни за что не догадался! – с чувством произнес Леонид. – Вот это маскировка!

– Да нет, – вздохнула Вика, – просто захотелось перед свадьбой стать другой. Ну, надо было же как-то себя взбодрить и отвлечь.

– Да, кстати, о свадьбе… – начал Леонид, – и о твоих делах. Ты мне скажи, какая помощь тебе нужна. Только правду говори. Я боюсь, что ты немного врешь и что до сих пор не устроилась.

– Устроилась. Для начала… Для очередного начала… – поправилась Вика, – это нормально. Мне бы прийти в себя, понять, что все-таки делать. А потому рутинная знакомая работа – это то, что надо.

– И все же, я хочу что-нибудь для тебя сделать, – смущенно произнес Леонид, потому что решал про себя, удобно ли Вике предложить денег. «Нет, пожалуй, что нет. Она может обидеться. Потом предложу, позже. Когда будет подходящая ситуация. Пусть у нее будет какая-нибудь «страховочная» сумма. На всякий случай», – решил он наконец.

– Спасибо. Ты вообще очень добрый. И понятливый. Это редко бывает. И нет в тебе наглости. Я с этим тоже сталкивалась, – улыбнулась Вика.

– Спасибо, но зато у меня куча других недостатков, – вздохнул Леонид. – И все же, что надо сейчас сделать, чтобы ты успокоилась?

– Видишь ли, я не маленькая и прекрасно понимаю, какую помощь в таких случаях ждут девушки. Деньги нужны, хорошая работа, познакомить с нужными людьми, наконец снять квартиру и платить за нее. Тут схема простая и обкатанная. И некоторые мои подруги с удовольствием участвуют в ней. Но я скажу – нет. Это, конечно, смешно, ты еще ничего не предложил, а просто задал вопрос, но я это лучше сразу скажу, прежде чем мы оба попадем в дурацкую ситуацию.

«А она, между прочим, не так проста, как может показаться на первый взгляд. И умна. И ей хватает такта. Да, немного резкая, но это не самый большой недостаток на фоне неоспоримых достоинств!» – подумал Хитров.

– И все же, ты можешь помочь, – улыбнулась Вика.

– Как? Я постараюсь все сделать.

– Если ты не против и если будет время, а также если будут позволять обстоятельства – давай иногда встречаться. Просто так. Встречаться и разговаривать. Еще можно звонить друг другу. Знаешь, зачем мне это надо?

– Нет.

– Мне важно понимать, что есть кто-то, кто сильнее, кто увереннее, кто хорошо ко мне относится. Понимаешь, рядом с тобой я начинаю думать, что все уладится. И не просто уладится, а встанет на свои места. Я все-таки поступлю в институт, буду работать врачом. Я брошу этот ресторан. И у меня будет нормальная семья. Вот, как у тебя. Ты хороший семьянин.

– Хороший, – совершенно серьезно подтвердил Хитров, – я люблю жену. И я за все это время ни разу ей не изменил.

Вика не смогла сдержать улыбку.

– Это почти подвиг. Вы сколько же лет женаты?

– Пять лет, шестой пошел.

– Редкий мужчина может похвастаться такой верностью.

– Ты смеешься надо мной. Зря я это сказал. – Леонид действительно пожалел о своих словах. «Что это я об Ольге заговорил? В конце концов, кто эта Вика, чтобы с ней о семье разговаривать?!» – подумал он.

– Ты все правильно сделал. Не надо стесняться таких вещей, – угадала его мысли девушка. – И мне это приятно слышать. Значит, есть надежда на счастливую семейную жизнь.

– Есть надежда, – коротко подтвердил Леонид, как бы подводя черту под разговором.

Какое-то время они ехали молча. Странность их отношений заставила каждого из них задуматься о том, чем каждый из них «владеет».

– Хорошо, – как бы рассуждая, заговорила Вика, – ты благополучен. У тебя хорошая семья, чем же ты недоволен? Ты сам сказал, что наделал много ошибок, которые не знаешь, как теперь исправить.

Леонид промолчал.

– Извини, я спросила лишнее? – Вика скорчила смешную гримасу. – У меня так всегда.

– Нет, все нормально, – замотал головой Леонид, – я только думаю, как тебе объяснить.

– Как тебе удобно. Слова можешь не выбирать. Если, конечно, хочешь говорить на эту тему.

– Почему бы и нет, – пожал плечами Хитров, – все дело в том, что все, чего я добился, – это не мое.

– Как это?

– Знаешь, наверное, мужчина женщине может сказать многое, но только не то, что я сейчас говорю. Понимаешь, весь ореол успешности тотчас меркнет.

– Переживем. Без ореола тоже можно, – отмахнулась Вика, – продолжай.

– Ну, мне помогли, – дернув плечом, быстро проговорил Леонид. Замер на секунду, словно проверяя, не смеются ли над ним. И затем, уже более уверенно, продолжил: – Не буду говорить, кто. Это не важно. Важно лишь то, что все, чего я достиг, я достиг не сам. Да, я умею работать, я соображаю, меня ценят. Но место я получил так, как и твои абитуриенты-конкуренты – по блату. Я его сам не заслужил. Так, что я такой же, как и те, которых ты так не любишь. И все остальное – достаток, дом, поездки, нужные знакомства, вообще вся эта жизнь – она досталась потому, что я сижу на этом удобном стуле. Ты понимаешь меня?

– Понимаю.

В машине стало тихо, только пес зевал, издавая протяжные звуки.

– Вот это мне не нравится, – в ажиотаже продолжал Леонид. – Есть кое-что еще, но это уже производное от этой проблемы. Я не знаю, как это решить. Бросить все? Уйти, искать другое место? Что мне надо сделать?

– А что дома говорят? Или там ничего не знают об этих твоих сомнениях?

Хитров отметил деликатность выражения «дома говорят». Не жена, а «дома».

– Я дома не могу об этом говорить. По нескольким причинам. Одна из них – жена все делает сама. У нее есть цель, и она упрямо двигается. Ей никто не помогает, да она и отвергнет всякую помощь. Как ты думаешь, я могу с ней говорить о своих сомнениях? Нет, думаю, не стоит.

– Понятно. Правильно, не надо ей ничего знать. – Вика посмотрела в окно и воскликнула: – А мы уже приехали! Как же быстро!

– Да! – откликнулся Хитров с облегчением. Он очень не хотел продолжения разговора.