Этрусское зеркало - Наталья Солнцева

- Он действительно старик?

- Точно не знаю, но в возрасте… да я не интересовался.

- Поинтересуйся, будь любезен, - попросил Смирнов, протягивая Эдику деньги. - Возраст, фамилия, род деятельности, особенности характера… по возможности. Срочно.

Парень взял доллары, положил в боковой карман.

- Ладно, попробую. У самого Шедько слова не вытянешь, и побаиваются его. Окольными путями разузнаю что смогу.

- Когда мне позвонить?

- Я сам позвоню.

- Когда?

- Ох, и настырный ты, Всеслав! Через пару часов. Раньше никак не получится.

Эдик с трудом вылез из машины, зашагал прочь. Лучше, чтобы его не видели со Смирновым, поэтому он сейчас сядет в автобус, проедет пару остановок и, не вызывая ни у кого никаких подозрений, зайдет в свой клуб.

В таких элитных заведениях, как «Русский престиж», к подбору персонала относятся с должным вниманием. Если заметят что-то непотребное, уволят незамедлительно.

Орест Минаев остался доволен своей работой. Копия «Нимфы» далась ему с невероятными усилиями, но он все же справился. И то сказать - не с оригинала писал, с фотографий, хоть и отличного качества. Потрудился на славу.

Господин Чернов критически осмотрел картину - вроде придраться не к чему: детали выписаны, стиль автора передан, настроение сохранено… а что-то с полотна ушло. Было живое - стало мертвое.

- Ну, как? - нарушил затянувшееся молчание художник. - Нравится?

Чернов покрылся красными пятнами. Это свойство кожи реагировать на внутреннее состояние выдавало хозяина «Галереи», мешало ему играть роль хладнокровного ценителя и продавца произведений искусства.

- Что-то не то, Орест, - пробормотал он, заходя с другой стороны.

Господин Минаев сразу надулся, как индюк, сердито запрокинул голову.

- Зря я взялся помогать тебе, - фыркнул он. - Писать копию с фотографий - изначально гиблое дело. Ведь я в глаза не видел картины!

- Я же не знал про готовящееся ограбление, - оправдывался Анисим Витальевич. - Это счастье, что я вообще сделал фотографии «Нимфы»!

- Мне пришлось основательно помучиться с твоим заказом, я бился над ним сутками, без сна, - зло сказал Минаев. - Остальные работы тебя устраивают?

Несколько выполненных им рисунков на этрусские мотивы вполне удовлетворили Чернова. Он о них не беспокоился.

- Эта картина совсем не в стиле Рогожина! - продолжал возмущаться Минаев. - Разве он писал маслом?

- Как видишь, писал.

- Так ты забираешь «Нимфу» или нет?

- Конечно, забираю! - в сердцах воскликнул искусствовед. - У меня что, есть выбор? Сегодня должен прийти покупатель. Не представляю, как все это будет выглядеть. Самое плохое, что он видел картину… один раз, еще до кражи.

- Видел? - удивился Минаев. - Да… тогда, конечно, могут быть осложнения. Он специалист?

- Надеюсь, не в области живописи.

- Дилетант не сможет отличить копию от оригинала, даже такую - тем более если видел его один раз! - высокопарно изрек художник. - Я отвечаю за свою работу. Только сам Савва распознал бы подделку.

Господин Чернов подавленно молчал. С одной стороны, он доверял Минаеву и ценил его искусство. Орест превосходно подделывал полотна как старых мастеров, так и современных живописцев, которых уже не было в живых. Они с Анисимом Витальевичем успешно провернули не одно дельце и успели проверить друг друга «на вшивость». Хозяин «Галереи» не опасался, что художник проболтается - это прежде всего не в его интересах, и сам не собирался его подводить. Тайна «Нимфы» не выйдет за порог мастерской Ореста Минаева. Но ее знают еще несколько человек: Шумский, сыщик и… воры. Последнее было особенно неприятно.

Увы, деваться некуда. Сегодня придется устраивать авантюрное шоу «Счастливое возвращение картин, украденных с выставки», а после обеда придет Геннадий, чтобы купить «Нимфу» для неизвестного мецената. При этой мысли господин Чернов вздрогнул.

- Не дай бог, одно лишнее слово вылетит из твоих уст, любезный Орест! - жестко произнес Анисим Витальевич, взяв себя в руки.

Если он будет паниковать, сделка наверняка провалится. Кто знает, какие последствия наступят, открой Геннадий обман с картиной. Он не должен ничего заподозрить.

- Обижаешь, Анисим Витальевич, - укоризненно сказал Минаев. - Не первый год вместе работаем. Я когда-нибудь тебя подвел?

Чернов опустил глаза.

- Черт с тобой, упаковывай картину, - приказал он. - Рискнем.

Художник ловко обернул полотно в несколько слоев бумаги, и они снесли ее вниз, к черному ходу, где стояла синяя «Мазда».

- По такому случаю я сам за рулем, - усмехнулся Чернов. - Бывай, Орест! Молись за успех предприятия.

Шумский все глаза проглядел, ожидая партнера с картиной. Когда Ляпин с Черновым втащили полотно в кабинет, он с облегчением опустился в кресло. На его лице застыло испуганно-торжественное выражение.

- Ты иди, Сема, иди… - махнул он рукой охраннику. - Мы теперь сами управимся.

Ляпин привык не задавать вопросов. Он молча вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

- Запереть на ключ? - спросил Шумский, дрожащими руками снимая с картины упаковочную бумагу.

- Не надо. Чего таиться? Чудесное возвращение похищенного шедевра! - саркастически произнес хозяин «Галереи». - Ты приготовил речь, объяснения для прессы?

- Ночь не спал, - признался Федор Ипполитыч. - Боязно мне, Анисим.

- Боязно… Поздно, братец!

Шумский в восхищении застыл перед картиной.

- Ну, Орест! Волшебник кисти… маэстро ловких подделок! - прошептал он. - Кудесник!

Чернов с напряжением ожидал реакции Шумского. Тому новая «Нимфа» не внушила никаких опасений. Это хороший признак.

- Кое-что, разумеется, уступает рогожинскому варианту, но в целом отлично, - заключил Федор Ипполитыч. - Неспециалист не догадается.

- Какую легенду ты сочинил для публики? - успокоившись, перешел к делу Чернов.

- Как и договаривались. Мол, неизвестный почитатель творчества Саввы Рогожина оказал помощь в раскрытии кражи. Туманно намекну, что этот почитатель занимает высокий пост и потому пожелал историю возвращения картин сохранить в тайне. Добавлю запутанных подробностей… Сойдет!

- Только не переборщи, - предупредил Анисим Витальевич.

- Все будет скромно, сдержанно и в форме намеков.

Приятели расслабились. Они были уверены, что их трюк удастся.

Неожиданное возвращение «Нимфы» произвело фурор среди посетителей выставки. Да и сама картина была достойна той славы, которую про нее успели распустить. Мероприятие прошло по сценарию Шумского, без отклонений. Любопытные толпились у полотна, охали и ахали, почти не притворяясь. «Нимфа» того заслуживала. Она выделялась из общего настроения, тематической направленности выставки, как выделялась бы на грядке скромных маргариток великолепная, роскошная роза.