Одиночка. Акванавт - Константин Калбазов

– Это такая русская поговорка. Ну, свинью вы себе представляете?

– Да, конечно, – утвердительно кивнул Ганид.

– А изящную танцовщицу?

– Разумеется, – опять утвердительный кивок.

– А теперь замените стройную молоденькую красавицу на свинью.

– Ага. Теперь понимаю, что вы имели в виду, – тряхнув головой и хлопнув себя по бедру, весело произнес офицер. – Нет, от вас вовсе не потребуется вести какую-то шпионскую деятельность, кого-то выслеживать, знать явки и пароли. Вы будете заниматься тем, чем, собственно, и занимаются все охотники. Просто если на вас выйдут и предложат кое-какую работу, я хотел бы об этом знать. Вот и все.

– Но ведь нет никакой гарантии, что на меня кто-то выйдет. Очень может быть и такое, что я никого не заинтересую и ваша ставка попросту сгорит.

– На мой взгляд, пассивный метод тут наиболее эффективен. И, разумеется, вы всего лишь одна из наживок, один из множества крючков. Итак, вы согласны?

– Какие условия?

– Хорошие условия, не переживайте. В случае передачи нам сведений о местоположении базы контрабандистов вы получите премию в один миллион кредитов.

– А если я не добуду эти сведения?

– Тогда вы ничего не получите, но и мы ничего не теряем, так как никаких льгот, вознаграждений или помощи с нашей стороны в данном случае не предусмотрено.

– А к чему меня вербовать? Просто объявите о награде. Наверняка найдутся желающие заработать такой куш.

– Все не так уж и просто. О награде в среде охотников известно. Но, как видите, они предпочитают иметь дело с контрабандистами, а не с нами. Опять же в случае если они будут уличены в сокрытии сведений, то им грозит всего лишь штраф.

– А что грозит мне в случае нарушения договора?

– Тоже штраф. Разве только, как внештатному сотруднику службы безопасности, в три раза больший, чем обычному акванавту.

– И в чем подвох?

– В том, что применить коды доступа к искину обычного акванавта мы можем только с санкции представителя руководства корпорации, господина Горха. А искин внештатного сотрудника можем выпотрошить без его согласия, а соответственно и получить скрытую информацию.

– И зачем мне это нужно? Никаких льгот, никаких поблажек, никакой поддержки, одни только обязанности.

– Правильный вопрос. Разумеется, официально я не смогу вам ничем помочь, хотя бы из-за отсутствия реальной пользы от нашего сотрудничества. Но в то же время кто сказал, что я не могу оказывать вам негласную поддержку. Так сказать, в частном порядке.

Поддержка офицера безопасности, притом что их на всю эту планету, покрытую океаном и населенную четвертью миллиона человек, всего лишь десять человек… Может, кто-то скажет, что это ерунда, но только не Сергей. Он конечно же не считал себя самым умным, но понимал, что господин Ганид просто обязан иметь определенное влияние или рычаги воздействия. Нет, даже негласная поддержка такого человека дорогого стоит.

– Я согласен, – решительно произнес Сергей.

– Вот и хорошо. И еще. Кто бы ни был вашим напарником, его эти условия никоим образом не касаются. Соглашение заключается только между нами.

– Я понял.

– Вот и отлично. Я пришлю договор на вашу почту. Жду подтверждения, как только ознакомитесь с ним.

А будет это часов эдак через несколько, когда Пошнагов наконец сможет двигаться. Ему сейчас и искин не возвращают, потому что он даже пальцем не может пошевелить. Правда, есть еще и голосовой режим, и голографическое изображение, с их помощью с этим гаджетом вполне можно управиться. Но доктора – они и есть доктора, даже если это всего лишь бездушные андроиды.

Время тянулось, как караван по пустыне. И ладно бы смог уснуть, так нет же. Ни закрытые глаза, ни тысяча и один баран, ни полное отрешение с попыткой изгнания всех мыслей ни к чему не привели. Выспался за трое суток, считай, на год вперед.

Попробовал зайти с другой стороны и начать о чем-нибудь думать. Или сразу обо всем. Лишь бы отвлечься от самого главного, ожидания, когда же наконец это клятое онемение прекратится и он сможет пошевелиться. Кстати, это же будет означать и то, что ему можно сваливать из стерильного бокса. Настолько стерильного, что даже тошнит.

Он так увлекся этим самым ожиданием обретения подвижности, что не заметил, как это случилось. Когда дверь в очередной раз с шуршанием отъехала в сторону, он обернулся и заметил входящую в бокс Ирину. Только после этого его озарило, и он попробовал пошевелить руками и ногами.

– Ну слава богу, а то я уж и не верил.

– Не верил в то, что я тебя навещу? – остановившись возле его кушетки и вздернув брови, поинтересовалась девушка.

– Да нет. Меня тут слегка парализовали, так что ни ногой, ни рукой не пошевелить, – с трудом принимая сидячее положение, пояснил Сергей.

З-зар-раз-за. Больно-то как. Впрочем, а чего стоило ожидать? Что возвращение из мира мертвых в мир живых пройдет абсолютно безболезненно? Вообще-то грешно жаловаться. Радоваться нужно данному обстоятельству, а не прислушиваться к различным болевым ощущениям. Болит, значит, живой. Не болит только у мертвых.

– А вообще как?

– Ириш, не дави. Не знаю как. Пока не очень. Но вроде бы все неприятные ощущения постепенно отпускают. Будем надеяться, что к тому моменту, когда я наконец оденусь, мне полегчает еще больше.

Говоря это, Сергей показал на вошедшего в бокс андроида со стопкой одежды. Или, правильнее будет сказать – вошедшую, так как робот был сделан в виде довольно милой девушки, точнее, куклы, потому что, несмотря на высокое мастерство исполнения, ее искусственность сразу же бросалась в глаза.

Оставив выстиранные белье, комбинезон и обувь, андроид удалился (или удалилась?). Сергей совсем запутался. Поправочка. Одежда вовсе не выстирана. Она новая. Что ж, все верно. Кто станет заморачиваться со стиркой, если автомат с легкостью пошьет другой комплект одежды и обуви. Это куда проще. Опять же их стоимость обязательно внесут в счет за лечение. Впрочем, грех жаловаться.

Одевался не без помощи Ирины. Нет, он бы и сам управился: чем больше двигался, тем больше притуплялись болевые ощущения. Но к чему такие сложности, если есть тот, кто готов тебе помочь? Опять же забота Ирины и прикосновения ее рук были ему приятны.

– Ну и как, полегчало? – когда он наконец облачился в одежду и перестал чувствовать неловкость по поводу собственной наготы, поинтересовалась Ирина.

– Вот не поверишь, но полегчало.

– Отчего же не поверю. Тогда пошли потихоньку?

– А вот тут не уверен, – с сомнением произнес Сергей. – Полное ощущение, что разучился ходить.

– Давай, пробуй. Я подстрахую.

– Странно, а я думал, ты порядочная девушка.