Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая - Геннадий Борисович Марченко

— Да без вопросов, Леонид Ильич! — со скрытым облегчением выдохнул я, понимая, что опасный участок вроде как пройден.

— И мы тут ещё с товарищами посоветовались, и решили, что нужно двигать вперёд молодёжь. Ту молодёжь, у которой свежие идеи и не закоснелый, однако идеологически выверенный взгляд на происходящее в стране. Представителем которой ты являешься.

Опа-на, это он на что сейчас намекает, к чему подводит?

— Как ты смотришь на то, чтобы возглавить при Свердловском обкоме партии отдел по работе с молодёжью?

Ничего себе предложение… Вот уж сумел генсек удивить!

— Спасибо за доверие, Леонид Ильич…

— Чего замялся? — нахмурился Брежнев.

— Так ведь я же действующий спортсмен, у меня то сборы, то соревнования…

— На этот случай тебе дадут помощников. Твоё дело — осуществлять общее руководство. Но при возможности вникать. Ну так как, берёшься?

Да уж, поставил меня Ильич перед фактом. И ведь от таких предложений не отказываются, одним местом чую, что могу потерять дружбу первого лица государства. И потом уже в случае чего мне это может аукнуться.

— Хорошо, берусь. Постараюсь наладить воспитание уральской молодёжи в нужном русле.

— Вот и молодец! —улыбнулся Брежнев. — Давай мы за это дело…

— Лёня, — укоризненно посмотрела Виктория Петровна на потянувшегося к бутылке мужа.

— Да по маленькой, Витя, — поиграл бровями генсек.

Она вздохнула, а Брежнев, восприняв это как согласие, взял бутылку, налив мне и себе, причём мне полную рюмку, а себе всего-то на палец от донышка. Пришлось пить, впрочем, настойка была приятной на кус, да и закусить чем было. Потом были десерт, после чего, поглядев на часы, Брежнев сказал, что время-то уже почти девять, тем самым сделав недвусмысленный намёк, что пора бы и честь знать. Выходит, ни о чём таком серьёзном больше говорить не будем.

И я решился спросить.

— Леонид Ильич, просто из интереса… А много СССР заработал на моём бое и на продаже с пластинок?

В принципе, я догадывался, сколько примерно, но специально завёл разговор на эту тему. Брежнев отреагировал ожидаемо.

— Точных цифр и сам пока не знаю. Но ты, Женя, не переживай, все договорённости в силе. Всё, что обещали — тебе на счёт переведут.

— В этом я и не сомневаюсь… А я тоже соблюдаю обещания, потрачу деньги на развитие бокса в своём регионе.

— Вот и молодец, — расплылся в улыбке Брежнев, тут же став похожим на доброго киношного дядюшку.

Уже когда мы покинули столовую, он придержал меня за рукав:

— Женя, ещё раз спасибо за подарок, но и у меня для тебя кое-что есть. Правда, не здесь. Твой подарок сейчас стоит в гараже Свердловского обкома партии, и называется он «Волга» ГАЗ-24. Причём чёрного цвета.

Он поглядел на меня с таким видом, мол, здорово же, а? И я не стал корчить недовольную мину, потому что подарок и впрямь был первоклассный.

— Вот спасибо, Леонид Ильич! Это подарок так подарок, не ожидал, честно говоря.

— Ну, после твоей победы над этим… над Али, и заработанного тобой для нашей страны капитала это лишь скромная оценка твоего труда. В общем, зайдёшь в ваш обкомовский гараж, найдёшь завгара или кого там, кто главный, твоя машина тебя ждёт. В ГАИ, мне сказали, документы на машину уже оформлены. Так что катайся на здоровье!

Засим, собственно, и расстались, чрезвычайно довольные друг другом. То есть я-то точно был доволен, судя по лицам Брежнева и его супруги, они испытывали похожие чувства.

— Вас хоть покормили? — спросил я Виктора Ивановича, когда мы миновали первый блок-пост.

— Да, насчёт этого не переживайте, — не поворачивая головы, ответил чекист.

Усталость после перелётов и переездов, выпитое и съеденное за ужином — всё это, казалось бы, способствовало здоровому, крепкому сну. Как и ровная, без единого ухаба дорога с госдачи до Москвы. Но новости, которыми огорошил меня генсек — обкомовская должность и подаренная «Волга» — будоражили моё воображение. А ведь, получается, теперь я из Свердловска в Москву долго ещё не дёрнусь. Если только меня вдруг не надумают перевести в столицу на более высокий пост, но до этого нужно будет ещё в Свердловске преодолеть несколько карьерных ступеней.

Очнулся, услышав голос Виктора Ивановича:

— Евгений Платонович, приехали. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что о том, где вы сегодня были, никому рассказывать не стоит? Тогда вот ваш билет на завтрашний рейс, не потеряйте, и спокойной ночи — мы с вами уже больше не увидимся. Не проспите.

Поднявшись номер, на кровати обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги. Хм, что это ещё может быть? Развернув, увидел пару написанных шариковой ручкой строчек:

«Завтра в 12.00 жду вас на станции метро „Измайловская“, у первого вагона из центра. П. А. С.»

Что это за П. А. С., я сообразил сразу — Павел Анатольевич Судоплатов. Тоже мне, любитель конспирации. Хотя почему любитель? Профессионал! Другой вопрос, что ему от меня нужно… Может, поспрошать о чём-то хочет? Заодно тогда и про авиакатастрофу под Воронежем скажу.

Приняв душ, еле доплёлся до кровати, упал на свежую простыню и уснул мертвецким сном. Даже мысли о новом назначении и подаренном лимузине не смогли противиться навалившейся усталости. Когда проснулся — за окном уже рассвело. Семь двадцать две на часах. Прошлёпал в туалет, отлил. В комнате раздвинул занавески пошире, поглядев на тихо падавшие крупные хлопья снега, подумал, что на носу Новый год. И настроение такое… Умиротворённое, что ли. Хорошо хоть голова не болит, видно, хорошей настойкой вчера меня Брежнев поил.

Снова отправился в постель и проспал уже до девяти с хвостиком. Ресторан открывался в 12 часов, а закрывался в 2 ночи, но с 7 утра работал буфет, где можно было позавтракать. Что я и сделал, ограничившись после вчерашних возлияний творожной запеканкой и чаем с булочкой. Заодно купил в фойе свежий номер «Советского спорта». Киселёв хоть и предупреждал, что материал, скорее всего, пойдёт на 28 декабря, то есть на завтра, но я в глубине души надеялся, может, успеют и в этот номер заверстать. Нет, зря надеялся, видно, и впрямь завтра ждать нужно печатный рассказ про меня любимого. В любом случае я читал каждый номер, так как был подписан на издание, находя для себя всегда что-то интересное.

Сначала заглянул на улицу Огарёва, где находился переговорный пункт. Поболтали с Полиной буквально пять минут, сказал, что завтра утром прилетаю, если будет возможность — жду и её, и Вадика с Настей в аэропорту. Про новую должность и подарок решил пока не говорить. Затем двинул уже в сторону станции «Площадь революции».

Спустившись в метро, сел на поезд и около 20 минут спустя вышел на станции «Измайловская», отметив про себя пустоту вагонов. Хотя оно понятно, день-то рабочий, это в моём будущем в Москве и в будни в вагонах битком, одних эмигрантов считать устанешь. Может, в этом варианте истории что-то и изменится…

Без десяти двенадцать, нормально так, с небольшим запасом явился. Судоплатова ещё не было видно. А вот милиционера, идущего в мою сторону, я сразу приметил. И ведь пялится конкретно на меня.

— Сержант Кузнецов, — представился он, лениво вскинув пальцы ладони к шапке из голубоватого меха с кокардой во лбу. — Можно ваши документы?

Понятно, моя физиономия его напрягла… Паспорт всегда был при мне, и вскоре он оказался в руках у сержанта.

— Покровский? — поднял он на меня удивлённый взгляд. — Постойте, вы тот самый Покровский?

Что за тот самый, можно было не уточнять, и я кивнул со снисходительно улыбкой:

— Тот самый, товарищ сержант. И на моём лице следы ударов Мухаммеда Али.

— Ничего себе! Кому скажешь, что встретил самого Покровского — не поверят… А я ведь тот бой так и не посмотрел, на дежурстве был.

Он горестно вздохнул.

— Всё равно самое интересное осталось за кадром, когда прервали трансляцию, — снова улыбнулся я, уже более доброжелательно. — Вы извините, у меня встреча назначена…

— Да, да, конечно, — он торопливо вернул мне паспорт и вновь козырнул. — Что ж, удачи вам на ринге, Евгений Платонович!

Я проводил взглядом удалявшуюся спину милиционера, и тут рядом кто-то деликатно кашлянул. Я обернулся и увидел Судоплатова, уголки губ его были слегка приподняты, что могло означать добродушное настроение.

Ну жук! И как ведь незаметно подкрался!

— Здравствуйте, Евгений! — негромко произнёс он.

— День добрый, Павел Анатольевич! — так же негромко ответил я, пожимая протянутую руку, с которой Судоплатов стянул по такому случаю перчатку.

Судоплатов был