Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга - Борис Алмазов

Итальянская ул., 37

Маскароны Геры легко отличить от изображений других олимпийских богов и героев. У нее на голове либо корона, либо своеобразный кокошник — диадема, который в античной Греции носили замужние женщины и мода на который возникла в Европе во времена классицизма. Замечательное изображение Геры в короне и Зевса с орлом на барельефе Летнего дворца, а первый в России маскарон Геры — на пандусе Чарльза Камерона в Царском Селе.

* * *

Английская наб., 50, доходный дом Ф. Н. Тимофеева (1914–1914 гг., арх. Я. М. Коварский).

П. С., Большой пр., 77 (1912–1913 гг., арх. А. Е. Белогруд).

Казанская ул., 39, дом И. Иохима (1800–1825 гг., 1871 г., арх. В. Е. Суккей).

Невский пр., 8–10, дома Сафонова и Веймара (1760-е гг., предположительно арх. А. В. Квасов).

Садовая ул., 68, дом Фитингоф (1875 г., арх. А. В. Малов, повторы).

Мойры (римск. парки, Μοϊραι) — греческие богини судьбы, стоящие особняком от других божеств. По Гесиоду, их было три — Клото, Лахезис, Атропос; все они — дочери Ночи. Первая, в образе прядущей женщины, олицетворяет собой неуклонное и спокойное действие судьбы, вторая — ее случайности, третья — неотвратимость ее решений. Платон изображает мойр сидящими на высоких стульях, в белых одеждах, с венками на головах; все они прядут нити человеческих судеб, сопровождая небесную музыку сфер своим пением; Клото поет о настоящем, Лахезис — о прошедшем, Атропос — о будущем. Они управляют рождением и смертью. Иногда считали, что мойр не три, а две (например в Дельфах было изображение только двух мойр).

Мойрам возносили моленья в дни свадеб. Они определяют момент смерти человека и заботятся, чтобы последний не прожил дольше положенного ему срока. Как дочери Ночи, мойры — сестры и союзницы эриний, которые считались не только силами мрака, но и неумолимыми духами мести и кары. Мойры — богини закономерности и порядка в мире внешних и душевных явлений. В силу такого символического значения они считаются уже дочерями не Ночи, а Фемиды, сестрами Гора. Зевс, отец их, верховный устроитель порядка, покоящегося на его θέμιστες, то есть законах, называется поэтому Μοιραγέτης — эпитет, который носил и Аполлон, как провозвестник распоряжений Зевса. В искусстве мойры изображались по-разному — обычно молодыми, но иногда и старухами. Буквально, слово «мойра» означает доля, у римлян мойрам соответствовали парки, у древних германцев норны (см. главу «Северный модерн»). Атрибуты мойр — прялка, свиток, весы.

Невский пр., 54

Итак, с Герой понятно — она богиня охранительница домашнего очага, семейных ценностей и брачных уз, но как в охранительницы, в апотропеи, попали другие, казалось бы, далекие от работы вневедомственной охраны боги, богини и герои?

Как ни удивительно — все они призваны оберегать добро и отвергать зло. Просто мы о них маловато знаем. Стоит только вглядеться (почитать) в их «биографии» попристальней — поверхностное впечатление сильно изменится, а сами боги явят свои необычные, подчас очень древние и страшные черты. Например, любимая героиня европейских балетов, разнообразных опер и даже народных песен — охотница Диана, она же Артемида. Скачет со зверюшками по лесам и полям, катается на лани. Ан, все не так весело и совсем не просто. В апотропеях Диана-Артемида вполне уместна, и у места! Как выясняется, она достаточно сурова и свирепа.

Артемида (Artemis, рим. Диана) — древнеиталийская богиня света и луны (первоначально — женская половина бога света и солнца, Януса). Как и другие италийские боги, Диана отождествлялась с греческим божеством — Артемидой, культ которой вместе с культом ее брата Аполлона рано нашел доступ в Рим. Артемида, по преданию, дочь Зевса и Леты, как и всем богам света, ей давали в атрибуты лук и стрелы, а как богине ночи — факел. Как олицетворение бесплодности луны, Артемиду считали девственницей. В некоторых частях Греции — в Аркадии и Этолии — она считалась богиней лесов, рек и ручьев, покровительницей охотников, вместе с тем и покровительницей дичи. Она вполне может быть на эмблеме экологов и зоологов. Нам же для понимания ее появления в качестве апотропея важно, что Диана — спутница нимф, строго наказывающая всякое оскорбление скромности.

Венера и Актеон. Летний дворец Петра I в Летнем саду

Актеон — внук Аполлона, страстный охотник, обученный этому искусству кентавром Хироном, однажды увидел купающуюся (в других мифах спящую) Артемиду-Диану. Эта история лежит в основе русской охотничьей песни XVIII века.

В охотничьей песне Диана превратилась в Венеру, но история, помещенная, скорее всего, в Псковскую губернию, где маленькие рощицы называются островами, копирует миф.

Ну, и так далее, по мифу. Правда, распевавший эту песню барский егерь или доезжачий не подозревал, что «охотничка» звали Актеон. Хотя, может, и знал! А уж барин-то, например, псковский помещик А. С. Пушкин, знал наверняка!