Тайное письмо - Дебби Рикс

бы со мной свою жизнь… если бы мог?

Имоджен пыталась уцепиться за то заветное будущее, в котором они с Фредди могли бы быть вместе.

– Джинни, не придавай моим словам слишком большого значения. Я ничего такого не говорил. Я просто хочу сказать, что ты не должна впадать от меня в зависимость. Я могу не вернуться. Живи своей жизнью. Прилежно учись, стань хорошим архитектором. Но не жди меня.

Он быстро поцеловал ее в щеку и ушел. Из открывшейся двери бара на влажную от дождя улицу вырвались шум и смех, а Имоджен продолжала стоять в одиночестве у двери в магазин и рыдать.

Глава семнадцатая

Ферма Ферзехоф, февраль 1943 года

Рано утром Магда спустилась вниз и увидела, что отец опять слушает радио. Обычно из приемника доносились немецкие голоса, но на этот раз она услышала иностранные интонации диктора «Би-би-си».

Мы прерываем программу для специального сообщения, – мрачным голосом объявил диктор.

Послышалась размеренная барабанная дробь, а затем так же медленно прозвучал фрагмент из Пятой симфонии Бетховена. Наконец диктор снова заговорил:

Сталинградская битва завершилась. Это правда, шестая армия под командованием генерала-фельдмаршала Паулюса была разгромлена… Они погибли, но Германия еще может уцелеть…

– Итак, – сказал Петер, выключая радио, – похоже, это начало конца.

– Правда? – спросила Магда. – Почему ты так думаешь?

– Это единственный разумный вывод. Мы проиграли на Восточном фронте, и союзники становятся все сильнее с каждым днем. Здесь, в деревне, мы не ощущаем всего этого, но города на севере безжалостно бомбят. Не думаю, что люди смогут долго это выносить.

Он встал, помешал угли в печи, затем достал ящик, наполненный золой, вышел на улицу и выбросил ее под розовый куст, росший рядом с огородом.

– Может, Карл скоро вернется домой? – предположила Магда, когда отец вернулся в дом и стал отряхивать снег с сапог, прежде чем снять их у двери.

– На все требуется время, – сказал он, устанавливая ящик обратно в печь. – Это случится не завтра, впереди еще длинный путь. Но перемены уже начались. Я помню первую войну и как она закончилась. Столько людей с обеих сторон было убито, наши лучшие солдаты так бессмысленно погибли. К концу наша армия была истощена. Мы были просто кучкой мальчишек и стариков. Мы потеряли присутствие духа и знали, что в войну вступили американцы и тысячи их солдат прибывают во Францию. Нам уже было не выстоять. Сейчас у меня такие же чувства. В России погибло очень много наших людей. Сколько еще мы будем притворяться, что сможем выиграть в этой войне?

После завтрака Магда села у печки, чтобы надеть зимние ботинки. За окном большие снежинки сонно парили в воздухе, перед тем как опуститься на площадку у дома.

– Можешь отвезти немного сыра от меня в деревенский магазин? – спросила Кете, пока Магда надевала пальто и меховую шапку.

Она завернула большие головки сыра в кусок муслина.

– Положишь их в корзину своего велосипеда. И постарайся не намочить и не испачкать их, хорошо?

– Да, мамочка, – сказала Магда, взяв сыр. – Я буду осторожной.

– И отвези их до того, как поедешь в школу: герр Фишер ждет их. Он даст тебе деньги, постарайся их сохранить.

– Конечно, мамочка. Я их не потеряю.

Пока хозяин магазина педантично взвешивал каждую головку и отсчитывал деньги, которые Магда должна была отдать матери, она услышала, как несколько женщин перешептываются, обсуждая услышанные по радио утренние новости.

– У меня кузина в Мюнхене, – тихо сказала одна из них. – Город наполнили беженцы с севера: их там сильно бомбят. И жить им теперь больше негде. Такой позор!

– Знаю, – с заговорщическим видом сказала другая. – Моя подруга живет в Гейдельберге и говорит то же самое. Люди каждый день приезжают на вокзал. Но куда их разместят?

Вся деревня была охвачена тихой яростью, и, выйдя из магазина, Магда решила, что должна как можно скорее съездить в Мюнхен. Ей не терпелось поговорить с Саскией, выяснить, как новости с Восточного фронта могут отразиться на деятельности «Белой розы». Прекратят ли они теперь свою работу или, наоборот, это придаст им смелости? Она уже подъезжала к воротам школы, как вдруг внутри все похолодело: ее ждал Отто.

– Вот ты где, – сказал он. – Опаздываешь.

– Знаю, – с раздражением ответила Магда, завозя велосипед на школьный двор и устанавливая его в велосипедную стойку. – Нужно было отвезти в магазин мамин сыр.

Она взяла ранец с учебниками и направилась к школьному зданию, но Отто схватил ее за руку и притянул к себе.

– Прекрати, – возмутилась Магда, – что ты делаешь?

– Я иногда слежу за тобой, – сказал он.

– О чем ты говоришь?

– Куда ты ездишь каждую неделю?

– Отто, мы опоздаем. Мне нужно на урок.

– Ты каждое воскресенье ездишь в Аугсбург. Что ты там делаешь?

– Откуда ты узнал, что я бываю в Аугсбурге?

– Видел, как ты едешь на велосипеде в ту сторону. Куда еще ты еще можешь направляться?

– Магда, Отто, – к ним подошел герр Шмидт, – ступайте на занятия.

До конца дня Магда старалась избегать Отто. Когда уроки закончились, она выбежала из школы, села на велосипед и быстро поехала домой, время от времени оглядываясь, не преследует ли ее Отто. На следующее утро она проснулась с щемящим чувством тревоги. Была пятница, и вечер ей предстояло провести с Отто на встрече представителей гитлерюгенда и Союза немецких девушек в деревенском клубе.

Кете резала репку для супа, и волнистая прядь волос упала ей на глаза. Женщина смахнула ее тыльной стороной ладони.

– Мамочка, – сказала Магда, садясь за стол и намазывая хлеб маслом, – я плохо себя чувствую. Наверное, я не смогу пойти сегодня в школу и на встречу.

– Ой, милая моя… – Кете отложила в сторону нож. Она подошла к Магде, встала у нее за спиной и прижала свою широкую ладонь к ее лбу. – Но у тебя нет температуры.

– Нет? Все равно мне нехорошо.

Кете села рядом с дочерью за стол.

– Не стоит пропускать школу… если только ты не больна.

– Но я тебя не обманываю.

– Магда, – мягко сказала мать, – тебя что-то тревожит? Или… ты не хочешь с кем-то встречаться?

Она пристально посмотрела на дочь своими голубыми глазами. Слезы навернулись на глаза Магды.

– Нет, это не так… честное слово!

– Что ж, – проговорила Кете, – если ты ничем не больна, думаю, тебе нужно пойти в школу и на сегодняшнюю встречу.

Слезы покатились по щекам Магды, и Кете стала вытирать их большими пальцами рук.

– Моя драгоценная Магда, постарайся не выделяться на