Любовь как мечта - Ирина Лисовская

В его словах есть логика, но…

– После того, как я слезно просила ее умолчать о моем ребенке, вдруг рассказала про ее малыша! Ну и кто я после этого?

– Ты…

Антона резко перебил выбежавший из дома Матвей:

– Женюсь! Завтра же! Похер на все.

Он промчался мимо и прыгнул в машину. Через минуту выехал со двора, оставив нас с Антоном одних. Я снова вздохнула. Прекрасно, завтра Стася порвет меня на британский флаг.

– Не вижу больше смысла торчать в чужом доме, поехали.

Он протянул мне руку, я с благодарностью ухватилась за широкую ладонь и встала с качелей. Предупреждать мне Стасю или нет? Заметив вдруг осуждающий взгляд, все поняла без слов: звонить нельзя.

***

На часах уже показывало начало двенадцатого, я нервно грызла ногти в ожидании часа «икс». Плохо спала ночью, постоянно ворочалась и не могла найти удобное положение. В итоге, чтобы не накрутить себя излишними переживаниями, позвонила Антону. В два часа ночи! И он приехал ко мне, даже слова поперек не вставил. Пришел и отвлек от дурных мыслей, каким-то невероятным образом я уснула, а утром увидела на столе записку: «Уехал на работу. Как будут новости, позвоню».

Он позвонил час назад и рассказал, что Матвей со Стасей поженились. Так почему же она молчит? В момент, когда я настроилась, чтобы позвонить Стаське, на экране вдруг высветилась ее фотка. Быстренько перевела дыхание и приняла вызов. Не успела ничего сказать, подруга затараторила первой:

– Ты ни за что не поверишь, что со мной случилось!

– И тебе привет… – кое-как нашла в себе силы ответить.

– Нет, Майя, вот скажи мне, у этого индюка убогого голова на плечах имеется? Или он задницей думает?

– О, ты никак о Матвее говоришь?

Я тихонько рассмеялась, но мысленно готовилась вывалить на подругу словесную бомбу.

– И как ты только догадалась?

– Стась, послушай… – замолчала, чувствуя, как меня потихоньку начинает бить мелкая дрожь. – Ты понимаешь, у меня просто не было другого выхода! – попыталась сразу оправдаться. Вышло так себе.

– Что ты сделала? – грубо уточнила она, словно уже догадывалась обо всем.

– Матвей знает о твоей беременности, – выпалила и ощутила, как тяжелый груз упал с плеч.

– ЧТО?! – заорала Стася, немного оглушая меня.

Она не дала мне объясниться, продолжила бить словами, как хлыстом:

– Зачем?! Зачем ты это сделала? Я тебя просила! Я, значит, как дура, молчу о твоей беременности, а ты пошла и все вывалила Матвею?! Ну и какая ты мне после этого подруга? Ненавижу тебя! И знаешь что? Ты не заслуживаешь моего брата, поняла? Не нужен ему твой ребенок, и ты не нужна! Проваливай ко всем чертям!

Из-за подступившего к горлу кома я не успела ничего ответить, а Стася сбросила вызов. Набрала ее повторно, но услышала механический голос. Черт, нет! Не должно быть так! Я не могу ее потерять… Не сейчас и не таким варварским образом!

Не думая, вызвала себе такси и поехала прямиком к подруге. Я должна ей объяснить, она поймет меня, обязательно!

Водитель ехал быстро, уже спустя двадцать минут я была на месте. Мысленно взяла волю в кулак и нажала на звонок. Не ожидала, что дверь мне откроет Макс, вздрогнула под его напряженным взглядом. Знает ли он о моей беременности? Если нет… я расскажу. Может, хотя бы так искуплю свою вину перед Стаськой.

Ее брат впустил меня. Разувшись, подошла к закрытой двери Стасиной комнаты. Не решилась взяться за ручку, вместо меня дверь открыл Максим и съехидничал, видя, что я колеблюсь:

– Входи, чего застыла, – немного подтолкнул вперед, и я, сделав пару маленьких шажков, встала.

Стася скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что не желает меня ни видеть, ни слышать.

Молчание длилось долго, я не знала, как правильно начать, с чего… Еще и близость Макса нервировала до чертиков. Кожей ощутила его пристальный взгляд, поежилась.

– Ну и? Кто-то из вас, милые девушки, мне объяснит, какая паразитская кошка между вами пробежала?

Мы со Стасей переглянулись. Я успела заметить в ее омутах нескрываемую злобу, поэтому взяла волю в кулак и вымученно произнесла:

– Макс, я должна тебе кое-что рассказать, – было сложно переступить через себя, но договорила, пока не растеряла храбрость: – Я беременна.

– А я-то думал, что-то поинтереснее расскажешь, – колко бросил он, но я была готова к такому повороту.

– Этот ребенок… Он…

– Избавь меня от подробностей твоих похождений.

Жестокие слова, как хлесткая пощечина, мигом вернули меня с небес на землю. Собственно, на другой ответ я и не рассчитывала. Может даже, к этому приложила руку Стася. Но я ее не винила. Возможно, будь я на ее месте, поступила бы так же. Все равно решила рассказать подруге правду про Горыныча, пусть знает, за какого человека она вышла замуж.

– Матвей все равно знал правду, за тобой неделю следил его человек, – сказала, глядя ей в глаза.

Я ждала реакции, хотя бы кивка со стороны подруги – ничего. Что ж… Развернулась, уходя, но в последнюю секунду остановилась. Обернулась.

– Я лишь подтвердила, что ребенок от него. А не скажи я этого, думаю, он нашел бы способ, как выяснить правду.

Теперь я могла уйти со спокойной совестью. Выйдя в коридор, быстро стерла слезинку со щеки и потянулась к обуви.

– Май, подожди! – Стася вдруг вылетела из комнаты, а я непонимающе уставилась на нее. – Пожалуйста, прости меня!

Она кинулась ко мне в объятия, и мы обе расплакались.

– Нет, это ты меня прости! – воскликнула, шмыгая носом.

Я все еще обнимала подругу, боясь, что в любой момент снова потеряю ее. Нет! Не хочу так больше…

– Обе хороши, – подытожила Стася.

Мы не заметили, в какой момент к нам вышел Макс. Стаська отстранилась, она хотела что-то сказать, но не успела, ее брат заговорил первым:

– С вами с ума сойти можно! Ну-ка, марш в комнату! – приказал он сестре.

– А что это ты командуешь?! – Стася встала в позу, пряча меня от грозного взгляда брата.

– Ты у меня сейчас доумничаешься! Давно тебя ремнем лупили?

Какого черта? Я ахнула на заявление Макса, меня обуяла дикая ярость на одного заносчивого блондина. Бить ремнем беременную, он серьезно?

– Только попробуй! – я уперла руки в бока и бросила на Максима озлобленный взгляд.

– Умная нашлась, да? – взбесился он, зато теперь все внимание и гнев перешли на меня.

– Поумнее некоторых буду, – вздернула подбородок.

Я понимала, что бросаю вызов, но ничего не могла с собой поделать. Я уже завелась и не могла по щелчку пальцев успокоиться.