Тайный наблюдатель - Мария Александровна Скрипова

полиэтилене лежит, так что давай без глупостей. Действуем вместе. Ты сам сказал, что мы еще живы, только потому, что заботимся друг о друге.

– Я так сказал, потому что тебе нужно было это услышать! Есть причины, почему я не пустил девчонок искать вас с блондинкой посреди ночи: они были под моей ответственностью. Простой расчет, риск либо для двоих, либо для пятерых. Здесь то же самое, логично, если один рискует собой, чтобы спасти четверых, четверо, спасающие одного – нет. Мы не мушкетеры. Рита твоя проблема, как, по всей видимости, и Лада, Марина моя. На твоем месте ты понимаешь, как бы я поступил.

– Да катись ты к черту, Богдан! – поднимается Ритка. – Киша моя подруга, и, в отличие от тебя, мы ее не бросали. Если нужно отвлечь этого придурка, мы это сделаем!

– А я хочу, чтобы наблюдатель сдох, вот и все, – пожимает плечами Лада, берет в руки ломик. – Ну так что, пошумим?

Киваю, открывая дверь. Богдан замялся, жалеет о сказанном. Нервы сдают, он не хотел никого задеть.

– Не знаю, как у мушкетеров, но девчонки у нас боевые, сами кого угодно защитят, – хлопаю его по плечу. – Пойдем, устроим этому ублюдку представление.

Глава № 20

Беги

Марина торопливо ползла по вентиляции, с трудом поспевая за сорванцом. Павлик Морозов притормозил у поворота, оборачиваясь. Он все еще сомневался, стоит ли помогать практически незнакомым людям, но уверенно вел вперед. Никто из ребят, впрочем, как и она сама, не уточнил, чем такая выходка обернется для него. Если все получится и они смогут выбраться, то заберут мальца с собой. А если нет? Что этот психопат сделает с ребенком? Убьет? Накажет? Этот цикл игры для Паши не первый, но наблюдатель каждый раз оставлял его в живых. Почему? Потому что не вмешивался, не совершал критических ошибок, не нарушал правил? Или он действительно часть игры? Впервые, оставшись с ним наедине, она всерьез задумалась над словами Богдана. Слишком много вопросов и несостыковок.

– Паша, подожди.

– Говори тише, он может услышать. Осталось немного, – поднося указательный палец к губам, шикнул мальчик. – Не отставай, ты же не старая!

– Мы уже четыре поворота прошли, на секцию вверх, вправо, потом влево, потом опять вправо. Ты водишь меня кругами? – осторожно произнесла Марина, стараясь не показывать накатывающий страх. Слишком долго ползут, за это время можно было обойти первый этаж не один раз. Она перестала понимать, где находится, как только они поднялись по вертикальной конструкции на метр вверх: грязные, покрытые чем-то непонятным стены незаканчивающегося короба, без единого выхода или пробивающихся солнечных лучей, как изначально было на нижнем ярусе. – Куда ты меня ведешь?

– Ты мне не веришь? – обиженно надул губы он. – Это из-за лопоухого? Он твой парень?

– Сейчас нет. Раньше мы встречались. Но это не из-за него, – она с грустью улыбнулась. – Паша, ты ведешь меня к наблюдателю?

– Нет! Я хочу помочь! – уверенно заявил мальчик. – Мы почти пришли, идем. Если ты мне не веришь, мы можем вернуться.

– Я верю, – неуверенно ответила она, взяв себя в руки. Назад нельзя, ребята на нее надеются.

– Сейчас будет спуск, осторожно, – он кивнул, указывая на заканчивающуюся трубу с решеткой. Ловко открутил болты, отодвинул металлическую конструкцию, юркнув в уходящий вниз короб. – Не бойся, тут невысоко.

Марина выдохнула, догоняя сорванца. Пацан не соврал, спуск вниз оказался метра два, не больше. Она немного пошатнулась назад, приземляясь на что-то мягкое, но фонарь от падения слетел с головы, разбившись об пол.

– Где мы? – пробубнила она, в кромешной темноте стараясь нащупать руками стенки вентиляционного прохода. Ничего, только пустота, кажется они выбрались из стены. – Паша, где мы?!

Мальчишка зажег керосиновую лампу, поставив ее на старый деревянный ящик. Марина огляделась: небольшое забетонированное помещение в 5–6 квадратов с низким потолком, совершенно без окон и дверей. Две составленные друг на друга тумбочки, несколько сложенных матрасов, подушки, одеяло и множество разных книг, собранных в аккуратные стопки. Корсаков, Кандинский, Суханов – классика авторов профессиональной медицинской литературы с говорящими названиями, указывающими на психопатологии, меланхолию, галлюцинации. Все то, что пригодилось бы хорошему доктору, но точно не десятилетке.

– Здесь он тебя не найдет. Это мой дом. У меня есть конфеты! Ты голодная? Хочешь? Я поделюсь!

– Паша, зачем ты привел меня сюда?

– Только не злись, ладно? Я не обманывал, я правда хочу тебя защитить. Так ты в безопасности.

– А как же ребята? Я ценю, что ты хочешь мне помочь, но они мои друзья. Ритка, Лада, Семен, Богдан, они ждут нас, ждут, пока мы вызовем помощь.

– Ничего не выйдет, если ты уйдешь, я не смогу тебе помочь. Ты умрешь, как все остальные! Здесь ты в безопасности, почему вы никогда не слушаете?! – Он забрался на своеобразную кровать с ногами, доставая коробку с жевательным мармеладом. – Будешь? А еще у меня «Монополия» есть, карты и шашки. Где-то шахматы валялись, но в них я пока не научился играть. Ты умеешь?

– Немного. А вот этот лопоухий в очках – мастер спорта по шахматам, он точно сможет тебя научить, – улыбнулась, присаживаясь рядом с ним на наваленные матрасы. – Ты здесь давно? – Мальчик молчал, разглядывая разноцветные фантики. – Где твои родители?

– У меня их нет, – после недолгой паузы ответил Павлик, откладывая коробку. – Была только сестренка, мелкая, хвостиком за мной всегда бегала, такая надоеда, но я ее все равно любил!

– Что с ней случилось?

– Я ее подвел. Она теперь в другом мире, а я здесь, – пожимает плечами. – Это было очень давно. Так ты останешься?

– У меня тоже есть две сестры, младшие, как у тебя. Я хочу к ним вернуться, они на меня надеются, как и ребята. Паша, я совру, если скажу, что хотела бы остаться здесь. Это плохое место, здесь умирают люди. Но мы можем выбраться вместе. Поначалу будет сложно привыкнуть к обычной жизни, будут проблемы, и иногда тебе будет хотеться разрыдаться из-за несправедливости. Мне до сих пор хочется, но обещаю, несмотря на все трудности, там будет лучше, и, самое главное, о тебе позаботятся. Помоги нам выбраться.

– Ты ничего не понимаешь! Вам нельзя было сюда приезжать, вы сами виноваты, что не послушались, а теперь вы умрете! Ты тоже умрешь. У вас не получится выбраться, ни у кого не получается. Я хочу помочь, здесь он тебя не найдет!

– А ты знаешь, кто он? Почему он выбрал именно нас?

– Я знаю только то, что если ты меня не послушаешься, то умрешь. Ты не заслуживаешь